Отправлено: 17.03.11 04:48. Заголовок: Русские сказки, былины, предания
Как Добрыня Богатырём стал
Утро! Ночь прошла, день настал! Утро! Над землёю Солнце встаёт! — Утро! Утро! — ухнула сова да спать полетела. — Солнышко встаёт! Всему жизнь даёт! — зарянка запела. Птица-бекас в небо поднялась, в небе голубом песня полилась: — Небо чисто! Прекрасна земля! Простор бескрайний вижу я! Вниз полетела, хвостом запела: — Землю мою люблю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю! … Каждый день так происходит из века в век: солнце встаёт — наступает рассвет! Было то — во времена давние, во времена старинные. Родился на Земле нашей Добрыня — силою да добротою наделён невиданной. Как подрос Добрыня до возраста — собираться стал он в дороженьку, стал просить позволения у матушки: — Дозволь мне, родимая, в путь пуститься: узнать, зачем я родился, зачем на Землю явился, как Землю от зла защищать, как Добру во всём помогать? Отпустила Добрыню матушка, отпустила родимая. Говорила она Добрыне в напутствие таковы слова: — Есть у всех людей одна Матушка — Мать-Земля. Где бы ни был ты — она с тобой будет: ведь сердце её любящее с моим в один стук бьётся! Землю нашу защищай-оберегай! И есть у всех людей один Отец — Бог. Он — всему Создатель, всем Родитель. Где бы ни был ты — Он всегда с тобою! Ты Его заповеди соблюдай, советы слушай, дело, Им порученное, исполняй! И есть на свете сила одна великая да добрая — любовь эта сила зовётся, нет силы сильнее! Обнял Добрыня матушку — да в путь отправился. … Долго ли, коротко ли идёт, видит: в поле кобылица прекрасная скачет, ветер вольный гриву её ласкает. Лёгок и свободен бег её, над землёй она словно летает, травы густые не приминает. А с ней жеребёночек — матери под стать. Поклонился Добрыня кобылице земным поклоном, просит её: — Отпусти со мной сына твоего: станет он мне не слугой, а другом-товарищем! Поглядела кобылица Добрыне в глаза — и отпустила с ним сына своего. Да велела год целый на него не садиться, пока в силе он не укрепится. Добрыня с жеребёночком друзьями стали, год целый по полям, по лесам вместе шагали, вместе в речках чистых купались, вместе солнышку улыбались! Вырос конь Добрыне под стать, без слов научился его понимать, через реки бурные может скакать, дни и ночи без устали может бежать. Долго ли, коротко ли едет Добрыня по Земле. Да всюду, куда ни заедет, — нет счастия у людей! Живут везде люди хилые да унылые, не радостные. Позабылись законы стародавние, поисчезла у них любовь бескорыстная! Видит Добрыня: не добрый стал народ. Видит он слёзы вдов да сирот, старики судьбу свою клянут, бранятся, молодые их не почитают, старухи ругаются да плачут, над жизнью прошедшей причитают. Позабыли дéвицы, где души краса, удаль молодецкая на убыль пошла. Детки рождаются редко, да и те — хворые да хилые. Род на род войной идёт, истребляют люди себя! Князья во вражде живут, славы да богатства ищут, мира не ведают… Стал Добрыня думать, как беде той помочь, да не придумает никак. Стал он людей спрашивать: отчего так живёте, да и вообще — зачем? Одного спросил: — Ты зачем, человече, живёшь? — Не знаю… Живу — потому что живу… — А что делаешь? — Работаю, ем да пью… — А что делать умеешь? — Умею камни носить, мне за это есть да пить дают. — А камни-то — зачем? — Не знаю… Другого спрашивает: — А ты зачем, человече, живёшь? — Не знаю… — А что делать умеешь? — Умею кулаками бить… — А за что бьёшь, да и кого? — Да бью, кого велят! Мне за это дают много наград… Кого ни спросит Добрыня — не знают люди, зачем живут да отчего не счастливы. Стал тогда Добрыня Землю-Матушку спрашивать: — Ты, Земля-Матушка любимая, на себе всех нас взрастившая, скажи: отчего дети твои в беде живут да в несчастии, как им помочь, как беду превозмочь? Отвечала Добрыне Мать-Земля: — Не просто детям моим помочь. И не каждому это по плечу. Сила на это нужна великая, любовь чистая, да терпение, у которого нет конца… — Научи меня, как ту любовь, силу да терпение обрести, — попросил Добрыня. — Видишь, Река Света Живого течёт надо мной, словно ветер солнечный живой? Это — нежной Любви Божественный Поток! Стань этим Светом и детей всех моих обними! Да главный наказ Мой запомни: любовью всё рождается, любовью исцеляется, любовью преображается! Слился Добрыня со Светом, полетел над Землёй, увидел, как Свет всё живое омывает. Тот, кто любовью Свету отвечает, — нежность да ласку в ответ получает. Тот же, в ком злоба да тоска живут, — того словно черви изнутри грызут, Света Божьего он не ощущает, сам свет не излучает, всю милость Бога от себя отталкивает да отвергает… — Теперь прильни к груди Моей, Добрынюшка, послушай, как бьётся сердце моё материнское! Пойми, откуда сила моя берётся да терпение… Стал Добрыня Землю-Матушку обнимать, в самой глубине стуку сердца её внимать. Со всею силой Земли он слился, Светом лучезарным наполнился, мудрости глубокой научился: словно на ладони каждого может теперь подержать, всю судьбу человека любого может узнать! И Земля-Матушка говорит ему: — Ступай теперь ко Святым Горам, встретишь там Святогора-Богатыря. Есть у него для Богатырей оружие особое, не каждый его подымет, не каждому по плечу. Только тот, кто всю жизнь свою до минутки последней готов служению Богатырскому посвятить, может оружие то носить. Проси у него меч преображающий да щит, зло отражающий, — он тебе их даст. Приехал Добрыня ко Святым Горам, по уступам поднялся, к небу самому добрался. Навстречу ему Святогор-Богатырь: сам как Гора огромен, силой небывалой наполнен. Поклонился Добрыня Святогору-Богатырю: — Послала меня к тебе Земля-Матушка. Хочу я Отцу-Богу служить: Землю оберегать, добро да правду защищать, людям помогать. Говорила она, что хранишь ты оружие Богатырское, которое не каждый подымет, которое не каждому по плечу. — Что ж, Добрыня, чисты помыслы твои, руки сильны, да и сердце у тебя огнём горит сияющим! Выбирай меч и щит по себе! Выбрал Добрыня меч преображающий да щит, зло отражающий. Подивился Святогор: — Хорошо ты выбрал! Теперь, чтобы бeды на Земле победить, должен ты, Добрыня, щит да меч закалить, силой великой наполнить. Тут налетела туча чёрная да грозная, сила в ней огромная. Поднял Добрыня щит, со всей своей силой собрался, отразил напор, черноту рассёк мечом. Вспыхнул меч красным огнём! Туча расступилась, дождиком чистым оборотилась, землю полила — да и пропала. Не успел Добрыня дух перевести, на сияние меча новое полюбоваться, глянь — другая тучища близится, больше прежней. Наехала, силой страшной навалилась… Поднял Добрыня щит, от натиска в землю по пояс ушёл. Но вспомнил, как со всей силой Земли прежде сливался — удержал напор щитом, отразил натиск. И рассёк тучищу мечом. Словно молнией золотой сияющей вспыхнул клинок! Расступилась, рассеялась туча, небо светом нежным Землю осветило. Стоит Добрыня, красотой и величием неба любуется, меч его светом золотым сияет. Да не успел он наглядеться — тут в третий раз налетела тучища, наступила силища злая, и нет ей конца да краю! Поднял щит Добрыня — да не хватает ему силы против всей мощи той злой устоять, нет возможности тот напор сдержать… Тут открыл Отец-Бог Добрыне Свою Силу Великую, слился Добрыня с этой Силой — щит словно зеркало засверкал, меч Огнём Божественным засиял! Ударил Добрыня мечом — рассеялась туча, солнце открылось, светом своим всё озарило! Тут благословил Бог-Отец Добрыню: — Ступай теперь, верши службу Богатырскую: Землю от бед оберегай, добру во всём помогай, зло везде пресекай, людей любовью да мудростью преображай! Да совета у Меня спрашивать не забывай! И помни, что не тот враг страшен, что снаружи, а тот опасен, что внутри! Помни ещё, что есть слова мудрые да добрые, исцеляющие. Если вовремя слова такие сказаны — то сила их великая изменит то, что и мечу не под силу! Если сможешь рассказать людям, зачем человек на Земле живёт, — то уйдут печаль да злоба, счастье расцветёт! Станет каждый человек тогда всё живое ощущать, станет гармонию и радость создавать, законы любви познáет, сам Светом сияющим станет, будет по законам Моим жить, в любви и радости жизнь на Земле творить! И тех, кто всё это сумеют познать, — бери их в Мою Богатырскую рать! И дал Отец-Бог Добрыне в дорогу хлебушка насущного волшебного. Свойство у хлеба того Божьего — особенное: не убывает хлебушек, если им с другими делишься! Отправился Добрыня в путь-дороженьку, в дорогу не близкую, на жизнь целую проложенную, в дорогу — Богатырскую! Святогор-Богатырь Добрыне удачи пожелал, да новых Богатырей на Земле поискать завещал: чтобы хранили Землю-Матушку Богатыри, чтобы не убывала слава Богатырская в веках! … Вот так и стал Добрыня Богатырём. Стал он ездить по Земле, стал службу Богатырскую совершать: беду отгонять, души людские исцелять.
Отправлено: 17.03.11 04:51. Заголовок: Про "Горе луково..
Про "Горе луковое" и судьбу
Едет Добрыня по полям, едет Добрыня по лесам. А на землю весна пришла, любовь да радость принесла: всему живому — пробужденье, всему новому — рожденье!
Стали и Добрыню на свадьбу звать: гостем почётным в доме побывать, счастья да удачи молодым пожелать.
Добрыня думает: "Что я на свадьбах не видал? Мёда сладкого что ли не пивал? А вина хмельного никогда и в рот не брал, да и не надобно: в том сила Богатырская не живёт, кто вино пьяное пьёт".
Хотел отказаться, а Бог ему говорит:
— Поезжай: горе встретишь-заметишь — да исправишь!
Поехал Добрыня.
Долго ли, коротко ли едет, видит: реченька в крутых берегах течёт. Берег водица подмыла, утёс-каменище огромный от берега отвалился, поперёк русла свалился. Нет реченьке проходу. Стала она воды подымать, всё вокруг потоплять, а каменище ей и не сдвинуть, и не обогнуть. Скоро до деревни ближней половодье дойдёт, дома зальёт…
Решил Добрыня реченьке помочь. Вошёл в воду, камень стал плечом толкать: раз поднатужился, два поднапружился, только с третьего раза сдвинул каменище с места. Лёг каменище на другой берег устойчиво, пропустил реченьку. Потекла она руслом своим к морю синему, воды свои вешние понесла.
И прилёг Добрыня под деревцем вздремнуть-отдохнуть, да и коню Богатырскому поесть травки зелёной весенней дать.
А когда проснулся Добрыня, слышит: рядом с ним разговор люди ведут проезжие недобрые, замыслы строят коварные. Обсуждают они, как приедут на свадьбу, всех вином напоят заморским, а как заснут гости пьяные — похитят невесту да молодушек-красавиц, увезут в земли иные, князю чужедальнему в наложницы продадут.
Проехали люди недобрые мимо, Добрыню не видели…
Добрыня коня своего Богатырского оседлал, поехал да людей тех недобрых нагнал.
Спрашивает:
— Куда вы путь держите?
— На свадьбу званы, — отвечают.
— И я на свадьбу зван. А какие дары молодым везёте?
— Вино везём дорогое заморское, — отвечают люди недобрые.
— А я, — Добрыня говорит, — меч везу Богатырский. Ведомо мне, что люди недобрые замыслили всех гостей вином напоить, а поутру, когда все заснут пьяные, хотят невесту да девушек-красавиц похитить и князю чужедальнему в наложницы продать. Тут-то мой меч службу свою и сослужит! Как станут люди те недобрые молодушек хватать — так станет меч мой злодеям головы срубать!
Испугались люди недобрые, на колени перед Добрыней попадали, в ноги Богатырю кланяются, пощадить их просят…
А Добрыня и говорит:
— Благодарите Бога, что остались несовершёнными злодейства ваши! Да вперёд лучше думайте: какие дары вы людям принесёте, да что за это получите-пожнёте? Кабы и не стали мне ведомы замыслы ваши коварные — то ведь от Бога никто не спрячет ни слова, ни мысли, ни деяния! Что бы вы ни делали — придёт обязательно час за содеянное ответ держать, награду получать: что заслужите — то и получите! Поезжайте теперь с миром, да то, что с вами приключилось, людям расскажите. Если станет на земле замыслов недобрых меньше — смоете из судеб своих вину.
Пошли-поехали они по земле, о Боге всевидящем рассказывать стали. Люди слушали, добрыми быть начинали.
… А Добрыня дальше едет.
Подъезжает к дому добротному, красивому — куда его на свадьбу звали. Гостей — полон дом, пир весёлый идёт чередом. На столах — мёды сладкие, калачи только из печи, грибы и соленья, из ягод сладкие варенья…
Добрыня молодым добра пожелал, хозяевам да гостям поклоны поклал — да дальше ехать хотел.
Но Бог ему говорит:
— Погоди! Ведь ты никому ничего не объяснил!
— Кто же меня на свадьбе слушать станет?
— Да есть тут одна…
— Ладно, останусь, — Добрыня отвечает.
Тут идёт к Добрыне дéвица, да не красавица — невесты младшая сестрица. Ковш с мёдом несёт, по дороге запнулась-споткнулась, упала — мёд пролила, сама измаралась, шишку набила, гостей насмешила.
Говорят ей отец да мать: сядь за печь — да не позорь нас перед гостем дорогим, "Горе луковое"!
Дéвица лицо утёрла, ко лбу пятак медный приложила, за печь села. Сидит тихонько: несчастлива — да не злится, не радостна — а не обижается.
Вокруг — пир да чад, каждый веселиться рад! Про Добрыню все вмиг позабыли.
Сел он на лавку у печи и дéвицу спрашивает:
— Как тебя звать-величать?
— Алёною, — дéвица отвечает, — только все меня "Горем луковым" зовут, имя настоящее не вспоминают даже.
— Пойдём из дома, Алёнушка, побеседуем, а то душно тут.
Пошли они из дома. Алёна по дороге полку с горшками глиняными зацепила, всю посуду уронила да разбила… Хотела на неё мать накричать, да не стала: ну что с нескладухи-неумехи такой взять?!
Села Алёна под деревце, слёзы утирает, Добрыню вопрошает:
— Ты всем помогаешь, всех спасаешь, спаси и меня! Видно, горе-несчастье вперёд меня родилось! Ни в чём мне удачи нет! Как жить мне? — не знаю… Хоть в колодец идти топиться, да и там небось не получится: в срубе застряну, всем помехою стану!
— Горю твоему, Алёнушка, только сама ты можешь помочь! Сам человек свою судьбу, словно пряха, прядёт, сам человек из нити той полотно жизни своей ткёт. Каждый поступок человеческий вехи в судьбе его ставит, на много лет вперёд будущим его правит. Тaк судьба из многих поступков прежних свита, что менять её не просто. Не на одну жизнь человеческую ниточка судьбы вьётся, из прошлого в будущее тянется.
Понимаешь ты теперь, как несчастье в судьбу человеческую вплетается? Боль да горе, что человек другому чинит, — к нему бедою да судьбою недоброю возвращаются; быстро ли возвращаются или медленно — да только содеянное зло исправить тяжелее, чем стараться его не совершать. Если теперь с тобою неприятность какая случится — ты не плачь, не грусти: скажи только ласково "прости!" тому, кому плохо от дел твоих неправедных пришлось прежде. Так узелочек тёмный в судьбе и развяжется.
Как кузнец железо и золото куёт, в огне обжигает, водой поливает — и судьбу свою так же человек может менять. Чтобы от судьбы горькой освободиться — ты сама должна измениться. Только не просто это. Решимость и твёрдость нужны, да и упорство — не на день один!
Тут Алёна пуще прежнего заплакала, весь платок слезами измочила:
— Откуда ты про кузнеца узнал, про горе моё самое большое? Я про это никому ни сказывала, от себя даже мысли те гнала… Люб мне кузнец Вавила!… На все руки он мастер: и коня подкуёт, и колечко обручальное-венчальное из нити золотой скуёт. Руки у него сильные да нежные, работу любую сделает — словно слушают его и железо, и серебро, и медь, и золото… Да только разве может он меня когда-нибудь полюбить? Зачем ему "Горе луковое", когда вокруг красавиц столько?
— Какое же это горе, если любишь ты человека хорошего? Как же может быть горем — любовь, которую ты даришь? Это же — счастье огромное: когда в сердце любовь проснулась!
Отчего же ты плачешь-страдаешь? Видно, не кузнеца Вавилу, а себя ты любишь, причём такою как ты есть: неловкую, неудачливую, никудышную… Себя ведь ты жалеешь и любишь!
Если хочешь без горя жить — не жалеть-любить себя ты должна, а изменить! Чтобы от судьбы горькой освободиться — ты сама должна преобразиться!
Ну что, будешь из "Горя лукового" делать Алёну добрую да ласковую, умелую да пригожую, заботливую и мудрую?
— Мне терять-то нечего, кроме судьбы горькой! Хуже, чем есть, не бывать!…
— Ну, тогда начинай: к речке иди, платье своё испачканное стирай, слёзы горькие смывай, искупайся и сама — да жить по-новому начинай!
Искупалась в речке Алёна — в воде весенней, студёной да свежей! Слёзы горькие посмывала, платье дочиста отстирала, тёплом солнышка обсушилась — будто заново родилась!
Говорит ей Добрыня:
— Солнышко, что тебя обсушило-исцелило, поблагодари, Алёнушка, с любовью сердечной!
Подняла Алёна в благодарности руки к солнышку — и полился на неё Света поток чистый-золотистый! Под ним она постояла — будто светом живым наполнена стала! Не прежняя неловкая да неказистая стоит теперь Алёнушка — а будто в одночасье распустилась из бутона краса девичья! Вся от счастья сияет-светится Алёнушка, говорит Добрыне слова благодарные:
— Никогда прежде не было мне так радостно и хорошо! Спасибо тебе, Добрыня!
А Добрыня ей в ответ:
— Ты тот свет, что загорелся у тебя внутри, — всему миру из сердца теперь подари, каждому существу любовь пошли: и матушке, и батюшке, и братьям и сестрице, и мóлодцу, что люб тебе, и солнышку лучистому, и водице чистой, и рыбкам, в водице скользящим, и птицам, в небе летящим!… Всем-всем счастья пожелай: всем существам на Земле — тогда не погаснут свет и радость в тебе!
Словно солнышко у Алёны в груди засияло! От радости она затанцевала, руки, словно крылья прозрачные, простирала, всё живое ими ласкала! Счастьем своим да любовью сердечной — со всеми Алёнушка делиться стала рада!
А тем временем вышел на берег Вавила. Хоть и не любил он ещё Алёнушку, да затревожился: куда это "Горе луковое" подевалась, вдруг с ней опять беда какая приключилась?
Не стал Добрыня поглядывать на то, как сердце девичье счастливое зажгло искоркой любви сердце юноши…
Дальше Добрыня поехал. Едет и думает: "Каждый человек — судьбы своей кузнец. В Твореньи Божьем — всему человек есть венец! Только потрудиться человек должен: чтобы замысел Божий исполнить!"
… Едет Добрыня по полям, едет Добрыня по лесам. А на землю весна пришла, любовь да радость принесла: всему живому — пробужденье, всему новому — рожденье!
Сообщение: 35
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
0
Отправлено: 28.03.11 14:05. Заголовок: СКАЗ О РАТИБОРЕ. То..
СКАЗ О РАТИБОРЕ.
То было в стародавние времена, когда еще чудеса случались на Мидгард-Земле. Жили-были в одном из благодатных градов Беловодья справедливый князь со своей княгиней. Их жизнь могла бы стать счастливой, коли бы в лета их молодости, Бог Род даровал им детей. С дальних и ближних краев приходили лекаря и кудесники, но они так и не смогли избавить княжескую чету1 от безплодия. И вот, как-то раз к ним во княжие хоромы пришел старый волхв-отшельник.. Он дал княгине несколько ячменных зерен и сказал: — Осушите свои слёзы. Пусть княгиня съест эти чудесные зерна, и тогда, через положенный срок, она родит прекрасного сына. Будет он силой могуч и умом славен, а в подарок ему от меня, прими, Княже2 , Меч заветный. Княгиня так и поступила, как велел старый волхв-отшельник. И в положенный срок она родила мальчика, красивее которого не было никого в Беловодье. Когда мальчик подрос, не было равных ему ни на поединках в урочищах3 , ни в умудренных беседах. За мудрость, отвагу и силу его, нарек князь сына Ратибором. Когда Ратибор возмужал, то захотел повидать божий мир, посмотреть на страны соседские. Он пришел к отцу с просьбой отпустить его с друзьями-сотоварищами в путешествие. Князь лишь отрицательно качал головой. Он слишком дорожил своим единственным сыном, чтобы доверить его произволу судьбы. Но юноша даже думать не мог ни о чем другом, поэтому, в конце концов, Князь дал согласие, и Ратибор с друзьями-сотоварищами отправился в путешествие. А вместе с ним отправились трое спутников — Оружейник, Коваль и Зодчий. Отправились они вслед за солнцем4 , миновали Рипейские горы5 , и, пройдя небольшое расстояние, четверо приятелей вышли к стенам прекрасного, но безлюдного древнего града, приходящего в упадок. Они увидели высокие терема, обширные базары, лавки, полные товаров. Всё указывало на большое и зажиточное население, но ни в теремах, ни на улицах не было ни одного человека. Изумленные путешественники не понимали, в чем дело, пока оружейник вдруг не хлопнул себя рукой по челу: — Я вспомнил! Сие, должно быть, тот самый древний град, о котором мне говорил мой прадед. В этом древнем Граде поселилась чёрная нежить6 , которая не даёт никому из жителей покоя. Лучше всего нам убраться отсюда засветло. — Как бы не так, — возразил Княжич. — Мы уйдем не раньше, чем потрапезничаем7 , поскольку я ужасно голоден. Они направились в лавки и выбрали все необходимое для трапезы. Справедливую плату за товары они оставили на прилавках — как ежели бы продавцы были на месте. Затем они добрались до княжьих хором в середине древнего града. Оружейник взялся за приготовление трапезы, а остальные продолжали осмотр древнего Града. Работа у Оружейника спорилась. Вскоре на кухне аппетитно запахло готовой едой. Оружейник, предвкушая, как вкусно они потрапезничают, вдруг заметил перед собой маленькую фигурку, размером с домового8 , закованную в доспехи, с мечом и копьём в руках. Мужичок гарцевал на чёрной собаке, покрытой ярким чепраком. — Отдай мою трапезу! — закричал он, яростно потрясая своим маленьким копьём. — Твою трапезу! — рассмеялся Оружейник. — Ты, я вижу большой шутник, дядя. — Поворачивайся живее! — заорал крохотный воин громким голосом. — Не то я превращу тебя в деревянное изваяние! — Да ты нахал, — рассердился доблестный Оружейник. — Подойди поближе, чтобы я мог сразиться с тобой как подобает двум поединщикам. При этих словах мужичок вдруг превратился в ужасно высокую чёрную нежить. Но храбрость Оружейника не исчезла, ибо он был рожден в Беловодье. Выхватив свой острый меч, он напал на высокую черную нежить, чтобы она сражалась или умоляла его о пощаде. Но чёрная нежить не стала с ним сражаться, а взглянула на него чёрным оком, и превратился Оружейник в деревянное изваяние. Отнесла его чёрная нежить в подклет и там оставила. — Я покажу им, как трапезничать в моих чертогах, — ворчала чёрная нежить, пожирая пирожки и тушёное мясо. Она подобрала последние кусочки, после чего исчезла. Вскоре вернулся Княжич с друзьями. Голодные, как после долгой охоты, они закричали с порога: — Ну же, дорогой Оружейник, где ты и где наша трапеза? Однако их приятель не смог ответить из подклета, ибо был превращен в деревянное изваяние. — Может он уже наелся и где-нибудь спит, — молвил Коваль. — Нужно поискать его по подклетам и чуланам. — Какая жалость! — воскликнул Княжич. — Нам придется приготовить что-нибудь еще. Давай, Коваль, свари-ка нам обед, а мы с Зодчим ещё побродим по древнему Граду. Теперь та же история случилась с Ковалем. Как только он начал принюхиваться к аппетитному запаху, предвкушая вкусные пирожки и мясо, перед ним возник маленький воин. поначалу Коваль храбро вызвал мужичка на поединок, но уже через мгновение был превращен в деревянное изваяние. с ним все произошло так же, как и с оружейником. отнесла черная нежить деревянное изваяние коваля в подклет и оставила там рядом с заколдованым Оружейником. Разумеется, когда Княжич и Зодчий, голодные, вернулись во княжие хоромы, им снова не удалось потрапезничать. Теперь за повара остался Зодчий, но и он не смог устоять против колдовства черной нежити, как и его друзья. Когда голодный Ратибор вернулся во княжие хоромы, он не обнаружил ни еды, ни друзей. Пришлось ему самому взяться за приготовление трапезы. Как только аромат пищи распространился по княжеским хоромам, немедленно появился верхом на собаке крошечный воин. — Клянусь, ты прекрасно выглядишь, дружок, — сказал ему Княжич покровительственным тоном. — Чего же ты хочешь? — Отдавай мою трапезу! — взвизгнул мужичок. — Сие не твоя трапеза, не званный гость, это моя пища, — ответил Ратибор. — однако, коли ты настаиваешь, мы можем решить наш спор поединком. Собачий воин начал расти и превратился в громадную черную нежить. Она хотела напугать Ратибора своим ужасным видом, чтобы он упал на колени и молил о пощаде. Но вместо того, чтобы упасть на колени и молить о пощаде, Княжич рассмеялся: — Навье создание9 , во всем должна быть мера. Только что я видел смехотворно маленького мужичка, а сейчас лицезрею до глупости большую черную нежить. Я надеюсь, ты проявишь настоящий характер и, коль скоро изменения даются тебе без труда, станешь моего роста — ни больше, ни меньше. вот втапоры10 мы и решим, кому действительно принадлежит трапеза. Черную нежить не смогла возразить княжичу, поэтому сжалась до обычных размеров и набросилась на дерзкого юношу с копьем наперевес. Но, несмотря на то, что навье создание прекрасно владело мечом и копьем, Ратибор не уступал ему ни пяди. После ужасной схватки он пронзил черную нежить острым мечом. Догадавшись, какие события происходили здесь ранее, он принялся просматривать все подклеты и чуланы. В дальнем подклете он обнаружил трех своих друзей превращенных в деревянные изваяния. Ратибор дотронулся до деревянных изваяний заветным мечом и его друзья обрели свой прежний вид. он сказал им с доброй улыбкой: —Эй, воины, идемте трапезничать, я убил навье создание, ненавистную людям черную нежить. Они поблагодарили Ратибора за спасение от колдовства и восславили беспримерную храбрость своего друга. Затем Ратибор послал жителям древнего града, которых изгнала злобная черная нежить, весть о том, что они могут вернуться в свои жилища и жить в мире и спокойствии. Он попросил от них признать правителем древнего града Оружейника, и дать ему в супруги самую красивую девушку, из достойного древнего рода. Горожане с радостью согласились и разнесли славу о победе Ратибора над черной нежитью, по всем градам и весям своей страны. Когда закончились свадебные торжества и княжич с друзьями собрался отправиться далее повидать божий мир и посмотреть на страны соседские, оружейник стал горячо упрашивать Ратибора позволить ему идти вместе с ними. Однако Ратибор отклонил его просьбу, обязав его мудро управлять древним градом. На прощание он вручил Оружейнику стебель ячменя, наказав как следует смотреть за ним. — Ежели ячмень растет хорошо, значит у меня все в порядке, — объяснил Ратибор. — но ежели колос поникнет, знай, что меня настигло несчастье и мне срочно нужна твоя помощь. Попрощавшись с молодоженами, Княжич и его друзья отправились дальше. Долго, коротко ли, они дошли до еще одного покинутого древнего града. Как и в прошлый раз, они бродили по просторным хоромам, пустым улицам и покинутым лавкам, так и не встретив ни одного человека. внезапно Коваль сказал: —Я наконец-то вспомнил. В этом древнем граде живет страшный злой дух, который убивает каждого встречного. Лучше всего нам уйти отсюда! — Только после того, как мы пообедаем, — отвечал голодный Княжич. Они выбрали необходимые продукты в пустых лавках, заплатив за все сполна. Правда, деньги пришлось просто оставить на прилавках, так как хозяев нигде не было видно. Коваль отправился готовить пищу во княжие хоромы, а Ратибор и Зодчий продолжи¬ли прогулку по древнему граду. Как только приготовленный обед начал источать аппетитный запах, в кухне вдруг появился злой дух в облике отвратительной старухи с черной морщинистой кожей и ногами, вывернутыми назад. При виде столь отталкивающего зрелища доблестный Коваль, ни слова не говоря, бросился к дверям за своим мечом и напал на злого духа в облике отвратительной старухи. Но она бросила в него горсть волшебного порошка и превратился коваль в каменное изваяние. Злой дух спрятал его в одной из комнат, закрыв ее на засов. Это злое порождение мира нави быстро проглотило обед и исчезло, а когда Ратибор и Зодчий голодные вернулись во княжие хоромы, то не нашли ни обеда, ни своего друга коваля. Тогда Княжич поручил Зодчему кухонные заботы, а сам снова отправился осматривать красоты древнего града. Но и со вторым поваром случилась та же беда, что и с первым. Как только появился злой дух, Зодчий выхватил свой меч и напал на злого духа в облике отвратительного горбуна с ногами, вывернутыми назад. Но злое порождение мира нави бросило в Зодчева горсть волшебного порошка и тот превратился в каменное изваяние. Злой дух спрятал его в той же комнате, что и Коваля, закрыв ее на засов. Отвратительный горбун быстро проглотил обед и исчез... — Плохо дело! — воскликнул вернувшийся Княжич, когда не нашел своих друзей, не говоря уж об обеде. Он взялся за дело сам. как только запахло прекрасно приготовленной пищей, немедленно появился злой дух. Однако на сей раз, имея дело с красивым юношей, злой дух изменил свой облик и из отвратительного горбуна превратился в очаровательную девушку. но Ратибор не поддался обману. Увидев вывернутые назад ноги красотки, он сразу же догадался, кто перед ним, и сказал, сжимая в руке острый меч: — Прошу тебя, навье создание, измени свой облик еще раз. Я бы не хотел убивать такую очаровательную девушку. Злой дух даже завизжал от ярости. Но, как только он принял обычный уродливый облик отвратительного горбуна, княжич нанес удар своим заветным мечом, и гнусная тварь мира нави упала замертво к его ногам. Догадавшись, какие события происходили здесь ранее, он принялся просматривать все комнаты. В одной из дальних комнат он обнаружил своих друзей превращенных в каменные изваяния. Ратибор дотронулся до каменных изваяний заветным мечом и его друзья-сотоварищи обрели свой прежний вид. Он сказал им с улыбкой: — Эй, воины, идемте обедать, я убил злого духа. Они поблагодарили Ратибора за спасение от колдовства и восславили беспримерную силу и храбрость своего друга. Затем Ратибор послал жителям древнего града, которых изгнал злой дух, весть о том, что они могут вернуться в свои жилища. Он обещал им мирную и спокойную жизнь, а также попросил жителей признать Коваля своим князем и правителем этого древнего града, и дать ему в супруги самую красивую девушку, из какого-нибудь достойного древнего рода. Горожане с радостью согласились и разнесли славу о победе Ратибора над злым духом, по всем градам и весям своей страны. После свадебных торжеств Княжич и Зодчий отправились дальше. А Князь-Коваль очень не хотел расставаться с сотоварищами. Но Ратибор вручил ему стебелек ячменя со словами: — Поливай и бережно ухаживай за ним. Пока он будет расти хорошо — будь уверен, что я доволен и счастлив. Но ежели он поникнет — значит, я в беде и жду твоей помощи. Пройдя не так уж много, Княжич и Зодчий достигли большого града на берегу моря, где решили остановиться на отдых. Судьбе было угодно, чтобы Зодчий влюбился в прекраснейшую девушку, красота которой затмевала луну и звезды. Он вздыхал, вспоминал счастливый жребий Оружейника и Коваля, вслух мечтал о том, что и ему недурно было бы получить княжество и прекрасную суженую — до тех пор, пока Ратибор не сжалился над ним. Он пригласил к себе старейшин этого приморского града, открыл им свое имя и попросил признать зодчева князем града, отдав ему в супруги его избранницу. Чтобы оберечь себя от возможных в будущем напастей и заручиться помощью храброго витязя, старейшины этого града исполнили его просьбу. Ведь слава Ратибора гремела повсюду. после пышной свадьбы зодчева и его избранницы, Княжич отправился дальше один. Как и прежде, он оставил стебель ячменя, по которому можно было узнать о его делах. Проделав долгий путь, Княжич остановился отдохнуть на берегу реки. Вдруг он с удивлением увидел, как вниз по реке плывет огромный яхонт. Затем еще и еще один проплыли мимо него, переливаясь алым светом каждый камень был больше предыдущего. Пораженный таким чудом, Княжич решил найти их источник. Так он три дня и три ночи шел вверх по реке, течение которой несло и несло яхонты, пока у самой кромки воды не увидел прекрасные мраморные чертоги. Пышные сады окружали стены. на ветвях одного раскидистого дерева висела золотая корзина. То, что увидел в ней Княжич, потрясло его больше всех прежних чудес. В корзине лежала отсеченная голова самой восхитительной, самой прекрасной, самой совершенной девушки в мире. Очи ее были закрыты, золотые волосы спутаны ветром, и каждую минуту из раны на горле падала в воду капля алой крови, тут же превращаясь в огромный яхонт.
Сообщение: 36
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
0
Отправлено: 28.03.11 14:07. Заголовок: СКАЗ О РАТИБОРЕ (про..
СКАЗ О РАТИБОРЕ (продолжение).
Ратибор не мог спокойно лицезреть на эту душераздирающую картину, слезы хлынули у него из глаз. Он решил обыскать мраморные чертоги, чтобы разгадать страшную тайну. Он прошел через богато украшенные мраморные залы, через резные галереи и широкие коридоры, но нигде не встретил ни единого живого существа. Наконец он добрался до опочивальни11 , драпированной серебряным шелком, где на атласном ложе12 лежало обезглавленное тело красивой девушки. Он сразу догадался, что именно ее голова была в золотой корзине. охваченный неудержимым желанием соединить обе части прекрасного создания воедино, он бросился обратно к выходу и вскоре вернулся с корзиной в руках. Он осторожно приложил голову к шее — и вдруг! — разъятые части срослись. Он коснулся ее тела своим заветным мечом и девушка ожила. Радостный и взволнованный Княжич стал умолять незнакомку поведать о себе, как и почему она очутилась в этих таинственных мраморных чертогах, и почему у нее была отсечена голова. — Я — Княжеская дочь, Дарина — отвечала девушка. — Злобный нежить-оборотень влюбился в меня и похитил при помощи колдовства. Поскольку он ужасно ревнив, то, покидая свои мраморные чертоги, всегда отсекает мне голову и подвешивает ее в золотой корзине. Исполненный чувством сострадания, Ратибор просил княжну немедленно покинуть эти мраморные чертоги вместе с ним. — Сначала мы должны избавиться от нежити-оборотеня, — возразила девушка, — иначе нам не удастся спастись от погони. Я попытаюсь выведать, где спрятана его смерть. Тебе же придется отсечь мне голову и снова положить ее в золотую корзину, чтобы жестокий нежить-оборотень ничего не заподозрил. Бедный Княжич даже подумать не мог, как ему выполнить столь ужасную задачу. Однако делать было нечего. Зажмурив глаза, он одним ударом острого заветного меча отсек голову своей любимой Дарине. После этого он подвесил корзину на прежнее место и спрятался в чулане около опочивальни. Вскоре вернулся нежить-оборотень. оживив княжну, он сердито закричал: — Фу! Росским духом пахнет, в моих мраморных чертогах! Дарина притворно заплакала: — Я ничего не знаю, нежить-оборотень! Ведь пока тебя нет — Я ничего не вижу, ничего не чувствую. Это ты видать на рось или в беловодье летал, а там и росского духа набрался, но если мне не веришь, нежить-оборотень, то лучше убей меня, только не кричи! Нежить-оборотень, который любил свою златовласую пленницу до безумия, поклялся, что скорее умрет сам, чем убьет ее. — Сие было бы ужасно! — воскликнула девушка. — Ведь коли ты умрешь вдали от дома, то я так и останусь с отсеченной головой — ни живой, но и не мертвой. — Не бойся, прекрасная Дарина! — начал утешать ее нежить-оборотень. — Вряд ли меня где-нибудь убьют, поскольку ключ к моей жизни хранится в потаенном месте. — Я надеюсь, что сие так, — сказала княжна. — Но, быть может, ты все это придумал, чтобы утешить меня? Я не успокоюсь, пока не услышу подробнее об этом месте и сама не смогу оценить его надежность. Поначалу нежить-оборотень отказывался открыть свою тайну, но княжна Дарина так хитро ластилась к нему, так нежно его обихаживала, что нежить-оборотень, вдобавок страшно уставший и хотевший спать, наконец промолвил: — Никто не сможет убить меня, за исключением княжича Ратибора из Беловодья. Да и он не сможет до тех пор, пока не отыщет одинокое черное древо13 , которое день и ночь охраняют черный пес и черный конь. После этого надо пройти мимо черных стражей невредимым, забраться на черное древо до самой высокой ветки, где висит золотая клетка, вытащить оттуда певчего скворца, извлечь из его тела шмеля и раздавить. Только тогда я умру. Видишь, как надежно защищена моя жизнь. Ведь надо иметь поистине отважное сердце и огромную мудрость, чтобы добраться до черного древа и одолеть его черных стражей. — А как можно их одолеть? — настаивала княжна. — Расскажи мне, втапоры я успокоюсь. Нежить-оборотень, который уже засыпал, да к тому же утомился от непрерывных вопросов, ответил сквозь дремоту: — Перед черным конем лежит груда костей, а перед черным псом — охапка травы. Ежели длинной палкой передвинуть эти кучи так, чтобы черный конь получил траву, а черный пес — кости, то пройти между ними не составит труда. Княжич, слышавший весь рассказ, немедленно отправился на поиски. Вскоре он увидел одинокое черное древо, которое бдительно охраняли дикий черный конь и бешеный черный пес. Однако, получив каждый свою пищу, черные стражи стали смирными и кроткими. Ратибор без труда взобрался на черное древо, поймал скворца и скрутил ему шею. В сие время проснувшийся нежить-оборотень понял, что происходит, и взлетел в воздух, чтобы сражаться за свою жизнь. Однако княжич издалека заметил противника. Он поспешно разрезал тело птицы и схватил шмеля, сидевшего внутри. Когда ворог уже подлетал к черному древу, Ратибор оборвал насекомому крылышки — и нежить-оборотень тут же рухнул на сыру землю. Княжич оторвал у шмеля лапки — и нежить-оборотень обезножел. А когда шмель лишился головы, то прекратилась и жизнь злобного нежить-оборотеня. Ратибор с победой вернулся к княжне. Он хотел было сразу отправиться в княжество ее отца, чтобы попросить его благословения на семейный союз с Дариной, но девушка упросила его задержаться ненадолго, чтобы отдохнуть и осмотреть все богатство мраморных чертогов. Как-то раз княжна пошла купаться на реку. Когда она вымыла голову и расчесала свои прекрасные золотистые волосы, несколько длинных волосков запуталось в гребне. Они сверкали и искрились червонным золотом. Гордясь прекрасными волосами, Дарина решила: — Я не могу бросить их в реку, где они увязнут в грязном речном иле. С этой мыслью она положила золотые волоски на лист древа Перуна14 и спустила зеленый кораблик на воду. Случилось так, что князь большого южного стольного града, расположенного вниз по реке, катался на лодке. С ее борта он вдруг заметил нечто, сверкавшее на воде, как солнечный луч. подплыв ближе, его гребцы вытащили зеленый лист древа Перуна, на котором огнем сияли золотые волоски. Никогда ранее не встречал князь такой красоты. Он поклялся не отдыхать ни ночью, ни днем, пока не найдет обладательницу этих золотых волос. Для поисков он призвал трех самых мудрейших и могучих ведьм из своего княжества. Первая мудрая ведьма сказала: — Ежели хозяйка золотых волос живет на земле, то я обещаю найти ее. Вторая мудрая ведьма сказала: — Ежели она даже живет на небесах, я проделаю в небесах дырку, чтобы доставить ее вам, светлый князь. А третья мудрая ведьма со смехом возразила: — Ежели ты разорвешь небеса, то мне придется поставить на дырку заплату — да так, что никто не смог отличить старый кусок от нового. Князь счел последнюю ведьму самой мудрой из всех и именно ей поручил поиски прекрасной незнакомки с сияющими золотыми волосами, для этого дела он дал свой большой княжий струг вместе с дружиною. Ведьма быстро догадалась, что хозяйку золотых волос надо искать в соседнем княжестве, вверх по реке. Поэтому она уселась в большой княжий струг, а княжеские дружинники изо всех сил принялись грести против течения. Несколько дней они плыли, пока вдалеке не показались мраморные чертоги. Хитрая ведьма приказала спрятать струг в зарослях ивы у ближайшего острова, а сама отправилась к мраморным чертогам на лодке. Втапоры коварная ведьма сошла на берег, добралась до ступеней мраморного чертога, где и принялась плакать и сетовать15 на судьбу. В тот день Ратибор отправился на охоту, а златовласая княжна сидела дома одна одинешенька. Добрая душа, она сразу же откликнулась на слезы старой женщины. — Матушка, — спросила Дарина, выйдя из мраморных чертогов, — Почему вы плачете? —Доченька, — отвечала хитрая женщина, — Я оплакиваю скорбную участь, которая может постигнуть тебя, коли твой супруг погибнет, и ты останешься здесь одна. А надо сказать, что с помощью своего колдовства, она уже узнала о княжиче Ратиборе. — Сущая правда! — всплеснула руками княжна. — Сие было бы ужасно. Почему же я раньше об этом не подумала? Весь день Дарина проплакала, а вечером рассказала Ратибору о своих страхах. Но тот лишь рассмеялся, сказав, что ключ к его жизни в надежном месте, и вряд ли несчастье может угрожать им. Княжна успокоилась. Она попросила показать место, где спрятан ключ, чтобы можно было присматривать за ним. — Дарина, ключ находится в моем остром заветном мече, который не знает поражений. Ежели его испортить, тогда я умру, — отвечал ратибор. — Но в честном бою никому не дано победить меня. Поэтому успокой свое сердце, милая княжна! — Будет разумней хранить заветный меч дома, отправляясь на охоту,— предложила супруга. И хотя княжич уверил ее, что нет причин для тревоги, Дарина решила поступить по-своему. Когда на следующее утро Ратибор вновь отправился за дичью, княжна спрятала его могучий острый меч, подложив в нагалище16 другой, да так, что княжич ничего не заметил. Поэтому, когда ведьма-колдунья снова явилась рыдать на мраморных ступенях, княжна весело сказала: — Не плачьте, матушка! Сегодня мой супруг вне опасности. Ключ к его жизни заключен в заветном мече, а меч спрятан в моем сундуке. Старая ведьма дождалась послеобеденного сна, когда все затихло, выкрала заветный меч из сундука, развела огонь и сунула острое лезвие в пылающие угли. Как только клинок начал нагреваться. Ратибор почувствовал во всем теле страшный жар. Зная волшебные свойства своего заветного меча, он выдернул оружие из нагалищ, взглянуть, что же случилось. Но увы! В руках его был не настоящий заветный меч, а подмена. он громко закричал: — Что ты сотворила Дарина! Я погиб! — и пришпорил коня в галоп. Но хитрая ведьма-колдунья раздула такой сильный огонь, что меч быстро раскалился докрасна. Ратибор был уже почти рядом с мраморными чертогами, но тут заклепка распалась, рукоять отвалилась от лезвия — и в ту же секунду голова княжича скатилась наземь. Втапоры ведьма-колдунья вошла в покои княжны. — Доченька, — сказала она, — как перепутались после сна твои чудесные золотые волосы. пока не вернулся твой супруг, позволь мне вымыть волосы и уложить их. Они вышли по мраморным ступеням к реке. Обманщица ведьма-колдунья сказала: — Войди в мою лодку, душечка. Вода у другого борта чище, чем у берега. Дарина начала мыть волосы, которые, словно покрывало, закрыли очи, мешая смотреть вокруг. В сей момент старая ведьма отвязала лодку, и течение повлекло их вниз, в сторону спрятаного у острова, княжеского струга. Как только лодка поравнялась со стругом, дружинники князя из южного града, подняли княжну и ведьму на борт. Напрасно княжна рыдала и просила, чтобы ее отпустили назад к своему супругу Ратибору. но все было тщетно. Втапоры Дарина дала великий обет. — О ты, бесстыжая старая ведьма-колдунья! — с гневом обратилась она к обманщице. — Я поняла, что ты тащишь меня в хоромы какого-то князя. Кто бы он ни был, я клянусь целых шестьнадцать лет не видеть его лица! Наконец они прибыли в южный стольный град — к восторгу князя. Но когда он узнал о клятве златовласой княжны, то построил для нее высокую башню. Ничто не должно было нарушать ее одиночества. Только рубящим дрова и черпающим воду дозволялось входить во двор, окружавший башню. Так она и жила, оплакивая своего возлюбленного. А надо вам сказать, что, как только голова княжича Ратибора отделилась от туловища, стебель ячменя, оставшийся у оружейника, внезапно переломился, да так, что колос упал на землю. Верный оружейник страшно встревожился. Он сразу догадался, что случилось несчастье с его дорогим другом. Без промедления собрав свою дружину, он двинулся на помощь. В пути он встретился с дружинами коваля и зодчева. Поговорив друг с другом, друзья установили, что все три колоса отломились в один и тот же момент. Надо было готовиться к самому худшему. Поэтому они даже не удивились, когда после долгого пути нашли на берегу реки обожженное, покрытое волдырями тело княжича, а рядом — его голову. Зная о волшебных свойствах заветного меча, они сразу же бросились к оружию Ратибора, но увидели подмену. Вот когда их сердца замерли от горя! На руках они отнесли тело Ратибора в мраморные чертоги, чтобы омыть его и подготовить к совершению обряда тризны. Но вдруг! они увидели настоящий заветный меч, лежавший в куче золы. клинок был перекален и покрыт раковинами, рукоять меча валялась в стороне, заклепка потерялась. — Сейчас мы все исправим, — закричал князь-коваль. Он раздул огонь, выковал заклепку и прикрепил рукоять к клинку. Как только он закончил работу, голова княжича приросла к шее так же прочно, как прежде. — Теперь моя очередь! — воскликнул князь-оружейник. И он так сильно раскрутил точильное колесо, что раковины и пятна исчезли с лезвия как по волшебству. Заветный меч снова стал блестящим. и пока он крутил колесо, рубцы и ожоги исчезли с тела Ратибора. он внезапно ожил и сел на своем ложе, такой же прекрасный, как и раньше. — Где моя супруга Дарина?—был его первый вопрос. Он рассказал друзьям обо всем, что произошло. — А сейчас мой черед действовать! — заявил князь-зодчий.— Дайте мне ваш заветный меч, и я быстро верну вам супругу. Итак, со сверкающим заветным мечом в руке он отправился на поиски пропавшей княжны. Вскоре он добрался до южного стольного града, где увидел высокую башню. Горожане рассказали ему, что там вдали от всех живет златовласая княжна из северной страны. Никому, кроме дровосеков и водоносов, не дозволено входить во двор башни. Зодчий решил, что сие, должно быть, и есть супруга его друга Ратибора. Он переоделся дровосеком и начал выкрикивать под окнами башни: — Дерево, дерево! 100 золотых гривен за одну вязанку! Княжна, которая дышала свежим воздухом на крыше, отправила служанку спросить, что за дерево стоит так дорого. — Сие всего лишь дрова, — отвечал мнимый дровосек, — но их срубили острым блестящим мечом. От такого ответа у княжны сердце забилось быстрее. Выглянув в окно, она увидела в руке незнакомца заветный меч княжича Ратибора. Поэтому она снова послала служанку спросить, есть ли у дровосека еще какие-то товары для продажи. Тот ответил, что у него есть чудесная летающая колесница. Княжна сможет взглянуть на нее, когда вечером выйдет на прогулку в сад. Она согласилась. Вечером зодчий доставил летающую колесницу в сад и предложил княжне испытать ее в полете. Но в саду в то время гуляла сестра князя южного града. Она решила не отпускать пленницу одну. Вместе со старой ведьмой-колдуньей, похитившей княжну, они тоже забрались внутрь летающей колесницы. Зодчий уцепился снаружи — и летающая колесница, подобно птице, начала быстро подниматься все выше и выше. — Хватит, хватит, пора спускаться! — закричала сестра князя южного града. Тут зодчий схватил ее за пояс и сбросил вниз, прямо в реку. Сестра князя вся в мокрых одеждах выбралась из реки и побежала сообщить брату о случившимся. А когда летающая колесница пролетала над башней, зодчий вышвырнул за борт старую ведьму-колдунью, которая вдребезги разбилась о камни. А летающая колесница полетела прямо к мраморным чертогам, где их с нетерпением ожидал княжич Ратибор. Со слезами радости на глазах встретил он свою дорогую супругу. Затем вместе с друзьями княжич отправился во владения отца Дарины, и только получив его благословение Ратибор решил возвратиться в родное Беловодье. Когда Беловодский князь, который весьма постарел после отъезда сына, увидел три грозные дружины на подступах к своему граду, то счел их за ворогов. Он во главе своей дружины выехал им навстречу и сказал: — Если вы пришли с худыми мыслями, то никаких богатств, вы не получите в этом граде, многие из вас только смерть свою найдут от наших мечей под стенами града. Хоть я и стар, но могу еще сражаться. а если бы со мной был мой дорогой храбрый сын Ратибор, то у нашего града все вражеские рати бы полегли. Но он покинул нас много лет назад, и никто больше не слышал о нем. Тут княжич бросился отцу на шею. Он рассказал ему обо всем, что случилось, и как помогли ему старые верные друзья — оружейник, коваль и зодчий. Их приключе¬ния вызвали всеобщее восхищение. Ратибор рассказал отцу о своей супруге Дарине, и о том, что получил благословение от ее отца. А когда старый князь увидел золотоволосую супругу сына, то радости его не было границ, и он решить устроить ему великую свадьбу. Через три дня собрался на свадьбу весь народ, что жил на триста верст в округ; пришел и старый волхв-отшельник подаривший заветный меч Ратибору. Он благословил семейный союз Ратибора с златовласой княжной Дариной, и был в чести, как посаженный отец. На свадебном пиру, были всякие яства, что вкуснее никто и не пробовал. После свадьбы, старый князь объявил, что уходит на покой. Тут народ всем миром порешил и выбрал Ратибора новым князем. и стало так, и зажили все долго и счастливо. КОММЕНТАРИИ. 1 чету - пару. 2 княже - старая форма обращения к князю. 3 в урочищах - в священных местах, где проводились поединки, соревнования. 4 вслед за солнцем - т.е. на запад. 5 рипейские горы - уральские горы. 6 черная нежить - нечистая сила, демон, черт, бес. 7 потрапезничаем - пообедаем или поужинаем. 8 домовой - добрый дух, хранитель домашнего очага. согласно народных поверий считается, что домовой имеет небольшой рост, около аршина (1 аршин=71,12 см.). 9 навье создание - т.е. существо потустороннего мира (мира нави). 10 втапоры - тогда, в то время. 11 опочивальня - спальня, место для отдыха. 12 ложе - здесь в значении - постель, кровать. 13 черное древо - черный тополь. 14 древо перуна - дуб. 15 сетовать - жаловаться. 16 нагалище - ножны.
Отправлено: 29.03.11 16:06. Заголовок: На заставе богатырск..
На заставе богатырской
Под городом Киевом, в широкой степи Цицарской стояла богатырская застава. Атаманом на заставе старый Илья Муромец, податаманом Добрыня Никитич, есаулом Алёша Попович. И дружинники у них храбрые: Гришка - боярский сын, Василий Долгополый, да и все хороши. Три года стоят богатыри на заставе, не пропускают к Киеву ни пешего, ни конного. Мимо них и зверь не проскользнёт, и птица не пролетит. Раз пробегал мимо заставы горностайка, да и тот шубу свою оставил. Пролетал сокол, перо выронил. Вот раз в недобрый час разбрелись богатыри-караульщики: Алёша в Киев ускакал, Добрыня на охоту уехал, а Илья Муромец заснул в своём белом шатре... Едет Добрыня с охоты и вдруг видит: в поле, позади заставы, ближе к Киеву, след от копыта конского, да не малый след, а в полпечи. Стал Добрыня след рассматривать: - Это след коня богатырского. Богатырского коня, да не русского: проехал мимо нашей заставы могучий богатырь из казарской земли - по-ихнему копыта подкованы. Прискакал Добрыня на заставу, собрал товарищей: - Что же это мы наделали? Что же у нас за застава, коль проехал мимо чужой богатырь? Как это мы, братцы, не углядели? Надо теперь ехать в погоню за ним, чтобы он чего не натворил на Руси. Стали богатыри судить-рядить, кому ехать за чужим богатырём. Думали послать Ваську Долгополого, а Илья Муромец не велит Ваську слать: - У Васьки полы долгие, по земле ходит Васька заплетается, в бою заплетётся и погибнет зря. Думали послать Гришку боярского. Говорит атаман Илья Муромец: - Неладно, ребятушки, надумали. Гришка рода боярского, боярского рода хвастливого. Начнёт в бою хвастаться и погибнет понапрасну. Ну, хотят послать Алёшу Поповича. И его не пускает Илья Муромец: - Не в обиду будь ему сказано, Алёша роду поповского, поповские глаза завидущие, руки загребущие. Увидит Алеша на чуженине много серебра да золота, позавидует и погибнет зря. А пошлём мы, братцы, лучше Добрыню Никитича. Так и решили - ехать Добрынюшке, побить чуженина, срубить ему голову и привезти на заставу молодецкую. Добрыня от работы не отлынивал, заседлал коня, брал палицу, опоясался саблей острой, взял плеть шелковую, въехал на гору Сорочинскую. Посмотрел Добрыня в трубочку серебряную - видит: в поле что-то чернеется. Поскакал Добрыня прямо на богатыря, закричал ему громким голосом: - Ты зачем нашу заставу проезжаешь, атаману Илье Муромцу челом не бьёшь, есаулу Алёше пошлины в казну не кладёшь?! Услышал богатырь Добрыню, повернул коня, поскакал к нему. От его скоку земля заколебалась, из рек, озёр вода выплеснулась, конь Добрынин на колени упал. Испугался Добрыня, повернул коня, поскакал обратно на заставу. Приезжает он ни жив, ни мёртв, рассказывает всё товарищам. - Видно мне, старому, самому в чистое поле ехать придётся, раз даже Добрыня не справился, - говорит Илья Муромец. Снарядился он, оседлал Бурушку и поехал на гору Сорочинскую. Посмотрел Илья из кулака молодецкого и видит: разъезжает богатырь, тешится. Он кидает в небо палицу железную весом в девяносто пудов, на лету ловит палицу одной рукой, вертит ею, словно перышком. Удивился Илья, призадумался. Обнял он Бурушку-Косматушку: - Ох ты, Бурушка мой косматенький, послужи ты мне верой-правдой, чтоб не срубил мне чуженин голову. Заржал Бурушка, поскакал на нахвальщика. Подъехал Илья и закричал: - Эй ты, вор, нахвальщик! Зачем хвастаешь?! Зачем ты заставу миновал, есаулу нашему пошлины не клал, мне, атаману, челом не бил?! Услыхал его нахвальщик, повернул коня, поскакал на Илью Му-ромца. Земля под ним содрогнулась, реки, озёра выплеснулись. 10 Не испугался Илья Муромец. Бурушка стоит как вкопанный, Илья в седле не шелохнется. Съехались богатыри, ударились палицами - у палиц рукоятки отвалились, а друг друга богатыри не ранили. Саблями ударились, - переломились сабли булатные, а оба целы. Острыми копьями кололись, - переломили копья по маковки! - Знать, уж надо биться нам врукопашную! Сошли они с коней, схватились грудь с грудью. Бьются весь день до вечера, бьются с вечера до полночи, бьются с полночи до ясной зари, - ни один верх не берёт. Вдруг взмахнул Илья правой рукой, поскользнулся левой ногой и упал на сырую землю. Наскочил нахвальщик, сел ему на грудь, вынул острый нож, насмехается: - Старый ты старик, зачем воевать пошёл? Разве нет у вас богатырей на Руси? Тебе на покой пора. Ты бы выстроил себе избушку сосновую, собирал бы милостыню, тем бы жил-поживал до скорой смерти. Так нахвальщик насмехается, а Илья от русской земли сил набирается. Прибыло Илье силы вдвое,-он как вскочит, как подбросит нахвальщика! Полетел тот выше леса стоячего, выше облака ходячего, упал и ушёл в землю по пояс. Говорит ему Илья: - Ну и славный ты богатырь! Отпущу я тебя на все четыре стороны, только ты с Руси прочь уезжай да другой раз заставу не минуй, бей челом атаману, плати пошлины. Не броди по Руси нахвальщиком. И не стал Илья ему рубить голову. Воротился Илья на заставу к богатырям. - Ну,-говорит,-братцы мои милые, тридцать лет я езжу по полю, с богатырями бьюсь, силу пробую, а такого богатыря не видывал!
Отправлено: 30.03.11 02:39. Заголовок: Вавила и скоморохи ..
Вавила и скоморохи Русские былины
У честной вдовы да у Ненилы А у ней было чадо Вавила. А поехал Вавилушка на ниву, Он ведь нивушку свою орати, Еще белую пшеницу засевати, Родну матушку свою хочет кормити. А ко той вдове да ко Нениле Пришли люди к ней веселые, Веселые люди, не простые, Не простые люди - скоморохи: - Уж ты здравствуешь, честна вдова Ненила! У тебя где чадо да нынь Вавила? - А уехал Вавилушка на ниву, Он ведь нивушку свою орати, Еще белую пшеницу засевати: Родну матушку хочет кормити. Говорят как те ведь скоморохи: - Мы пойдем к Вавилушке на ниву, Он нейдет ли с нами скоморошить? А пошли скоморохи к Вавилушке на ниву: - Уж ты здравствуешь, чадо Вавила, Тебе дай бог нивушку орати, Еще белую пшеницу засевати: Родну матушку тебе кормити. - Вам спасибо люди веселые, Веселые люди, скоморохи; Вы куда пошли да по дороге? - Мы пошли на инищее царство Переигрывать царя Собаку, Еще сына его да Перегуду, Еще зятя его да Пересвета, Еще дочь его да Перекрасу. Ты пойдем, Вавила, с нами скоморошить. Говорило тут чадо Вавила: - Я ведь песен петь да не умею, Я в гудок играть да не горазден.- Говорил Кузьма да со Демьяном: - Заиграй, Вавила, во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособят. Заиграл Вавила во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособил. У того ведь чада у Вавилы А было в руках-то понукальце, А и стало тут ведь погудальце; Еще были в руках да тут ведь вожжи, Еще стали шелковые струнки. Еще то чадо да тут Вавила Видит: люди тут да не простые, Не простые люди-то, святые; Он походит с ними да скоморошить. Он повел их да ведь домой же. Еще тут честна вдова да тут Ненила Еще стала тут да их кормити. Понесла она хлебы-то ржаные - А и стали хлебы-то пшеничны; Понесла она курицу варену - Еще курица да ведь взлетела, На печной столб села да запела. Еще та вдова да тут Ненила Еще видит: люди не простые, Не простые люди-то, святые. Отпустила тут Вавилу скоморошить. А идут да скоморохи по дороге, На гумне мужик горох молотит. - Тебе бог помочь да те, крестьянин, На бело горох да молотити! - Вам спасибо, люди веселые, Веселые люди, скоморохи! Вы куда пошли да по дороге? - Мы пошли на инищее царство Переигрывать царя Собаку, Еще сына его да Перегуду, Еще зятя его да Пересвета, Еще дочь его да Перекрасу.- Говорил да тут да ведь крестьянин: - У того царя да у Собаки А окол двора-то тын железный, А на каждой тут да на тычинке По человеческой сидит головке; А на трех ведь на тычинках Еще нету человеческих головок, Тут и вашим-то да быть головкам. - Уж ты ой еси да ты, крестьянин! Ты не мог ведь нам добра тут сдумать, Еще лиха нам ты не сказал бы! Заиграй, Вавила, во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособят. Заиграл Вавила во гудочек, А Кузьма с Демьяном приспособил - Полетели голубята-то стадами, А стадами тут да табунами; Они стали у мужика горох клевати, Он ведь стал их кичигами сшибати, Зашибал он, думал, голубяток, Зашибал да всех своих ребяток. Говорил да тут да ведь крестьянин: - Уж как тяжко тут да согрешил я! Это люди шли да не простые, Не простые люди-то, святые! А идут скоморохи по дороге, А навстречу мужик едет торговати. - Тебе бог помочь да те, крестьянин, Ай тебе горшками торговати! - Вам спасибо, люди веселые, Веселые люди, скоморохи! Вы куда пошли да по дороге? - Мы пошли на инищее царство Переигрывать царя Собаку, Еще сына его да Перегуду, Еще зятя его да Пересвета, Еще дочь его да Перекрасу.- Говорил да тот да ведь крестьянин: - У того царя да у Собаки А окол двора да тын железный, А на каждой тут да на тычинке По человеческой сидит головке; А на трех-то ведь на тычинках Еще нету человеческих головок, Тут и вашим-то да быть головкам. - Уж ты ой еси да ты, крестьянин! Ты не мог нам добра ведь сдумать, Еще лиха нам ты не сказал бы! Заиграй, Вавила, во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособят. Заиграл Вавила во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособил - Полетели куропцы с рябами, Полетели пеструхи с чюхарями, Полетели марьюхи с косачами. Они стали по оглоблям-то садиться, Он ведь стал их тут да бити И во свой ведь воз да класти. Наложил он их да весь возочек, А поехал мужик да во городочек. Становился он да во рядочек, Развязал да он да свой возочек - Полетели куропцы с рябами, Полетели пеструхи с чюхарями, Полетели марьюхи с косачами. Посмотрел ведь во своем-то он возочке, Еще тут у него одни да черепочки. - Ой, я тяжко тут да согрешил ведь! Это люди шли да не простые, Не простые люди-то, святые! А идут скоморохи по дороге, Еще красная да тут девица, А она холсты да полоскала. - Уж ты здравствуешь, красна девица, Набело холсты да полоскати! - Вам спасибо, люди веселые, Веселые люди, скоморохи! Вы куда пошли да по дороге? - Мы пошли на инищее царство Переигрывать царя Собаку, Еще сына его да Перегуду, Еще зятя его да Пересвета, Еще дочь его да Перекрасу. Говорила красная девица: - Пособи вам бог переиграти И того царя да вам Собаку, Еще сына его да Перегуду, Еще зятя его да Пересвета, А и дочь его да Перекрасу. - Заиграй, Вавила, во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособят. Заиграл Вавила во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособил, А у той у красной у девицы У ней были-то холсты-то ведь холщовы. Еще стали-то атласны да шелковы. Говорит как красная девица: - Тут ведь люди шли да не простые, Не простые люди-то, святые! А идут скоморохи по дороге, А пришли во инищее царство. Заиграл да тут да царь Собака, Заиграл Собака во гудочек, А во звончатый во переладец - Еще стала вода да прибывати, Хочет он водой их потопити. - Заиграй, Вавила, во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособят. Заиграл Вавила во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособил. И пошли быки-то тут стадами, А стадами тут да табунами, Еще стали воду упивати, Еще стала вода да убывати. - Заиграй, Вавила, во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособят. Заиграл Вавила во гудочек, А во звончатый во переладец, А Кузьма с Демьяном припособил. Загорелось инищее царство И сгорело с края и до края. Посадили тут Вавилушку на царство, Он привез ведь тут да свою матерь.
Отправлено: 30.03.11 02:44. Заголовок: Илья-Муромец и Калин..
Илья-Муромец и Калин-царь Русские былины
Как Владимир-князь да стольно-киевский Поразгневался на старого казака Илью Муромца, Засадил его во погреб во холодный Да на три года поры-времени. А у славного у князя у Владимира Была дочь да одинакая. Она видит - это дело есть немалое, А что посадил Владимир-князь да стольно-киевский Старого казака Илью Муромца В тот во погреб во холодный, А он мог бы постоять один за веру, за отечество, Мог бы постоять один за Киев- град, Мог бы постоять один за церкви за соборные, Мог бы поберечь он князя да Владимира, Мог бы поберечь Апраксу-королевичну. Приказала сделать да ключи поддельные, Положила-то людей да патаённыих, Приказала-то на погреб на холодный Да снести перины да подушечки пуховые, Одеяла приказала снести теплые, Она яствушку поставить да хорошую И одежду сменять с ново на ново Тому старому казаку Илье Муромцу, А Владимир-князь про то не ведает. Воспылал-то тут собака Калин-царь на Киев гряд, И хочет он разорить да стольный Киев-град, Чернедь-мужичков он всех повырубить, Божьи церкви все на дым спустить, Князю-то Владимиру да голову срубить Да со той Апраксой-королевичной. Посылает-то собака Калин-царь посланника, А посланника во стольный Киев-град, И дает ему он грамоту посыльную, И посланнику-то он наказывал: - Как поедешь ты во стольный Киев-град, Будешь ты, посланник, в стольном во Киеве Да у славного у князя у Владимира, Будешь на его на широком дворе, И сойдешь как тут ты со добра коня, Да й спускай коня ты на посыльный двор, Сам поди-тко во палату белокаменну. Да й пройдешь палатой белокаменной, Да й войдешь в его столовую во горенку. На пяту ты дверь да поразмахивай, Подходи-ка ты ко столику к дубовому. Становись-ка супротив князя Владимира, Полагай-ка грамоту на золот стол, Говори-тко князю ты Владимиру: " Ты, Владимир-князь да стольно-киевский, Ты бери-тко грамоту посыльную Да смотри, что в грамоте написано, Да смотри, что в грамоте да напечатано. Очищай-ко ты все улички стрелецкие, Все великие дворы да княженецкие. По всему-то городу по Киеву А по всем по улицам широкиим, Да по всем-то переулкам княженецкиим Наставь сладких хмельныих напиточков, Чтоб стояли бочка о бочку близко поблизку, Чтобы было у чего стоять собаке царю Калину Со своими-то войсками со великими Во твоем во городе во Киеве". То Владимир-князь да стольно-киевский Брал-то книгу он посыльную, Да и грамоту ту распечатывал И смотрел, что в грамоте написано, И смотрел, что в грамоте да напечатано: А что велено очистить улицы стрелецкие И большие дворы княженецкие Да наставить сладких хмельныих напиточков А по всем по улицам широкиим Да по всем переулкам княженецкиим. Тут Владимир-князь да стольно-киевский Видит - есть это дело немалое, А немало дело-то - великое. А садился-то Владимир-князь да на червленый стул Да писал-то ведь он грамоту повинную: "Ай же ты, собака да и Калин-царь! Дай-ка мне ты поры-времячка на три года, На три года дай и на три месяца, На три месяца да еще на три дня Мне очистить улицы стрелецкие, Все великие дворы да княженецкие, Накурить мне сладкиих хмельных напиточков Да й поставить по всему-то городу по Киеву, Да й по всем по улицам широкиим, По всем славным переулкам княжецкиим". Отсылает эту грамоту повинную, Отсылает ко собаке царю Калину. А й собака тот да Калин-царь Дал ему он поры времячка на три года, На три года и на три месяца, На три месяца да еще на три дня. Еще день за день как и дождь дождит, А неделя за неделей как река бежит - Прошло поры-времячка да три года, А три года да три месяца, А три месяца да еще три-то дня. Тут подъехал ведь собака Калин-царь, Он подъехал вбдь под Киев-град Со своими со войсками со великими. Тут Владимир-князь да стольно-киевский Он по горенке да стал похаживать, С ясных очушек он ронит слезы ведь горючие, Шелковым платком князь утирается, Говорит Владимир-князь да таковы слова: - Нет жива-то старого казака Ильи Муромца, Некому стоять теперь за веру, за отечество, Некому стоять за церкви ведь за божий, Некому стоять-то ведь за Киев-град, Да ведь некому сберечь князя Владимира Да и той Апраксы-королевичны! Говорит ему любима дочь да таковы слова: - Ай ты, батюшка Владимир-князь наш стольно-киевский! Ведь есть жив-то старыя казак да Илья Муромец, Ведь он жив на погребе холодноем. Тут Владимир-князь-от стольно-киевский Он скорёшенько берет да золоты ключи Да идет на погреб на холодный, Отмыкает он скоренько погреб да холодный Да подходит ко решеткам ко железныим, Разорил-то он решетки да железные - Да там старыя казак да Илья Муромец. Он во погребе сидит-то, сам не старится, Там перинушки-подушечки пуховые, Одеяла снесены там теплые, Яствушка поставлена хорошая, А одежица на нем да живет сменная. Он берет его за ручушки за белые, За его за перстни за злачёные, Выводил его со погреба холодного, Приводил его в палату белокаменну, Становил-то он Илью да супротив себя, Целовал в уста сахарные, Заводил его за столики дубовые, Да садил Илью-то он подле себя И кормил его да яствушкой сахарнею, Да поил-то питьицем медвяныим, И говорил-то он Илье да таковы слова: - Ай же старыя казак да Илья Муромец! Наш-то Киев-град нынь да в полону стоит. Обошел собака Калин-царь наш Киев-град Со своими со войсками со великими. А постой-ка ты за веру, за отечество, И постой-ка ты за славный Киев-град, Да постой за матушки божьи церкви, Да постой-ка ты за князя за Владимира, Да постой-ка за Апраксу-королевичну! Так тут старыя казак да Илья Муромец Выходит он со палаты белокаменной, Шел по городу он да по Киеву, Заходил в свою палату белокаменну Да спросил-то как он паробка любимого. Шел со паробком да со любимыим А на свой на славный на широкий двор, Заходил он во конюшенку в стоялую, Посмотрел добра коня он богатырского Говорил Илья да таковы слова: - Ай же ты, мой паробок любимый, Верный ты слуга мой безызменныи, Хорошо держал моего коня ты богатырского!- Целовал его он во уста сахарные, Выводил добра коня с конюшенки стоялый А й на тот же славный на широкий двор. А й тут старыя казак да Илья Муромец Стал добра коня тут он заседлывать. На коня накладывает потничек, А на потничек накладывает войлочек - Потничек он клал да ведь шелковенький, А на потничек подкладывал подпотничек, На подпотничек седелко клал черкасское, А черкасское седёлышко недержано, И подтягивал двенадцать подпругов шелковыих, И шпенёчики он втягивал булатные, А стремяночки покладывал булатные, Пряжечки покладывал он красна золота, Да не для красы-угожества - Ради крепости всё богатырскоей: Еще подпруги шелковы тянутся, да они не рвутся, Да булат-железо гнется - не ломается, Пряжечки-то красна золота, Они мокнут, да не ржавеют. И садился тут Илья да на добра коня, Брал с собой доспехи крепки богатырские: Во-первых, брал палицу булатную, Во-вторых, копье брал мурзамецкое, А еще брал саблю свою острую, Еще брал шалыгу подорожную, И поехал он из города из Киева. Выехал Илья да во чисто поле, И подъехал он ко войскам ко татарскиим Посмотреть на войска на татарские. Нагнано-то силы много множество. Как от покрика от человечьего, Как от ржанья лошадиного Унывает сердце человеческо. Тут старыя казак да Илья Муромец Он поехал по раздольицу чисту полю, Не мог конца-краю силушке наехати. Он повыскочил на гору на высокую, Посмотрел на все на три, четыре стороны, Посмотрел на силушку татарскую - Конца-краю силе насмотреть не мог. И повыскочил он на гору на другую, Посмотрел на все на три, четыре стороны - Конца-краю силе насмотреть не мог. Он спустился с той горы да со высокия, Да он ехал по раздольицу чисту полю И повыскочил на третью гору на высокую, Посмотрел-то под восточную ведь сторону. Насмотрел он под восточной стороной, Насмотрел он там шатры белы, И у белыих шатров-то кони богатырские. Он спустился с той горы высокий И поехал по раздольицу чисту полю. Приезжал Илья к шатрам ко белыим, Как сходил Илья да со добра коня. Да у тех шатров у белыих А там стоят кони богатырские, У того ли полотна стоят у белого, Они зоблят-то пшену да белоярову*. Говорит Илья да таковы слова: - Поотведать мне-ка счастия великого.- Он накинул поводы шелковые На добра коня на богатырского Да спустил коня ко полотну ко белому: - А й допустят ли то кони богатырские Моего коня да богатырского Ко тому ли полотну ко белому Позобать пшену да белоярову? Его добрый конь идет-то грудью к полотну, А идет зобать пшену да белоярову. Старый казак да Илья Муромец А идет он да во бел шатер. Приходит Илья Муромец во бел шатер - В том белом шатре двенадцать-то богатырей, И богатыри всё святорусские. Они сели хлеба-соли кушати, А и сели-то они да пообедати. Говорил Илья да таковы слова: - Хлеб да соль, богатыри да святорусские, А й крёстный ты мой батюшка А й Самсон да ты Самойлович! Говорит ему да крёстный батюшка: - А й поди ты, крестничек любимыя, Старыя казак да Илья Муромец, А садись-ко с нами пообедати. И он встал ли да на резвы ноги, С Ильей Муромцем да поздоровались, Поздоровались они да целовалися, Посадили Илью Муромца да за единый стол Хлеба-соли да покушати. Их двенадцать-то богатырей, Илья Муромец - да он тринадцатый. Они попили, поели, пообедали, Выходили из-за стола из-за дубового, Они господу богу помолилися. Говорил им старыя казак да Илья Муромец: - Крестный ты мой батюшка Самсон Самойлович, И вы, русские могучие богатыри! Вы седлайте-тко добрых коней, А й садитесь вы да на добрых коней, Поезжайте-тко да во раздольице чисто поле, А й под тот под славный стольный Киев-град, Как под нашим-то под городом под Киевом А стоит собака Калин-царь, А стоит со войсками со великими, Разорить хочет он стольный Киев-град, Чернедь-мужиков он всех повырубить, Божьи церкви все на дым спустить, Князю-то Владимиру да со Апраксой-королсвичной Он срубить-то хочет буйны головы. Вы постойте-ка за веру, за отечество, Вы постойте-тко за славный стольный Киев-град, Вы постойте-тко за церкви те за божий, Вы поберегите-тко князя Владимира И со той Апраксой-королевичной!- Говорит ему Самсон Самойлович: - Ай же крестничек ты мой любимыий, Старыя казак да Илья Муромец! А й не будем мы да и коней седлать, И не будем мы садиться на добрых коней, Не поедем мы во славно во чисто поле, Да не будем мы стоять за веру, за отечество, Да не будем мы стоять за стольный Киев-град, Да не будем мы стоять за матушки божьи церкви, Да не будем мы беречь князя Владимира Да еще с Апраксой-королевичной: У него ведь есте много да князей-бояр - Кормит их и поит, да и жалует, Ничего нам нет от князя от Владимира.- Говорит-то старыя казак Илья Муромец: - Ай же ты, мой крестный батюшка, Ай Самсон да ты Самойлович! Это дело у нас будет нехорошее, Как собака Калин-царь он разорит да Киев-град, Да он чернедь-мужиков-то всех повырубит... Говорит ему Самсон Самойлович: - Ай же крестничек ты мой любимыий, Старыя казак да Илья Муромец! А й не будем мы да и коней седлать, И не будем мы садиться на добрых коней, Не поедем мы во славно во чисто поле... Да не будем мы беречь князя Владимира Да еще с Апраксой-королевичной: У него ведь много есть князей-бояр - Кормит их и поит, да и жалует, Ничего нам нет от князя от Владимира. А й тут старыя казак да Илья Муромец, Он тут видит, что дело ему не полюби, А й выходит-то Илья да со бела шатра, Приходил к добру коню да богатырскому, Брал его за поводы шелковые, Отводил от полотна от белого, А от той пшены от белояровой. Да садился Илья на добра коня, То он ехал по раздольицу чисту полю. И подъехал он ко войскам ко татарскиим. Не ясён сокол да напускает на гусей, на лебедей Да на малых перелетных серых утушек - Напускается богатырь святорусския А на тую ли на силу на татарскую. Он спустил коня да богатырского Да поехал ли по той по силушке татарскоей. Стал он силушку конем топтать, Стал конем топтать, копьем колоть, Стал он бить ту силушку великую - А он силу бьет, будто траву косит. Его добрый конь да богатырския Испровещился языком человеческим: - Ай же славный богатырь святорусский! Хоть ты наступил на силу на великую, Не побить тебе той силушки великий: Нагнано у собаки царя Калина, Нагнано той силы много множество. И у него есть сильные богатыри, Поляницы есть удалые; У него, собаки царя Калина, Сделано-то ведь три подкопа да глубокие Да во славном раздольице чистом поле. Когда будешь ездить по тому раздольицу чисту полю, Будешь бито-то силу ту великую; Так просядем мы в подкопы во глубокие - Так из первыих подкопов я повыскочу Да тебя оттуда я повыздану; Как просядем мы в подкопы-то во другие - И оттуда я повыскочу, И тебя оттуда я повыздану; Еще в третий подкопы во глубокие - А ведь тут-то я повыскочу Да тебя оттуда не повыздану: Ты останешься в подкопах во глубокиих. Еще старыя казак да Илья Муромец, Ему дело-то ведь не слюбилося. И берет он плетку шелкову в белы руки, А он бьет кот да по крутым ребоам, Говорил он коню таковы слова. - Ай же ты, собачище изменное! Я тебя кормлю, пою да и улаживаю, А ты хочешь меня оставить во чистом поле Да во тех подкопах во глубокиих!- И поехал Илья по раздольицу чисту полю Во тую во силушку великую, Стал конем топтать да и копьем колоть, И он бьет-то силу, как траву косит, - У Ильи-то сила не уменьшится. Он просел в подкопы во глубокие - Его добрый конь да сам повыскочил, Он повыскочил, Илью с собой повызданул. Он пустил коня да богатырского По тому раздольицу чисту полю Во тую во силушку великую, Стал конем топтать да и копьем колоть. Он и бьет-то силу, как траву косит,- У Ильи-то сила меньше ведь не ставится, На добром коне сидит Илья, не старится. Он просел с конем да богатырскиим, Он попал в подкопы-то во другие - Его добрый конь да сам повыскочил Да Илью с собой повызданул. Он пустил коня да богатырского По тому раздольицу чисту полю Во тую во силушку великую, Стал конем топтать да и копьем колоть И он бьет-то силу, как траву косит,- У Ильи-то сила меньше ведь не ставится, На добром коне сидит Илья, не старится. Он попал в подкопы-то во третий, Он просел с конем в подкопы-то глубокие, Его добрый конь да богатырский Еще с третиих подкопов он повыскочил Да оттуль Ильи он не повызданул. Соскользнул Илья да со добра коня. И остался он в подкопе во глубокоем. Да пришли татары-то поганые, Да хотели захватить они добра коня. Его конь-то богатырский Не сдался им во белы руки - Убежал-то добрый конь да во чисто поле. Тут пришли татары-то поганые, Нападали на старого казака Илью Муромца, А й сковали ему ножки резвые И связали ему ручки белые. Говорили-то татары таковы слова: - Отрубить ему да буйную головушку! Говорят ины татары таковы слова: - Ай не надо рубить ему буйной головы - Мы сведем Илью к собаке царю Калину, Что он хочет, то над ним да сделает. Повели Илью да по чисту полю А ко тем палаткам полотняныим. Приводили ко палатке полотняноей, Привели его к собаке царю Калину. Становили супротив собаки царя Калина, Говорили татары таковы слова: - Ай же ты, собака да наш Калин-царь! Захватили мы да старого казака Илью Муромца Да во тех-то подкопах во глубокиих И привели к тебе, к собаке царю Калину, Что ты знаешь, то над ним и делаешь! Тут собака Калин-царь говорил Илье да таковы слова: - Ай ты, старый казак да Илья Муромец! Молодой щенок да напустил на силу на великую, Тебе где-то одному побить силу мою великую! Вы раскуйте-тко да ножки резвые, Развяжите-тко Илье да ручки белые. И расковали ему ножки резвые, Развязали ему ручки белые. Говорил собака Калин-царь да таковы слова: - Ай же старыя казак да Илья Муромец! Да садись-ка ты со мной а за единый стол, Ешь-ка яствушку мою сахарную, Да и пей-ка мои питьица медвяные, И одень-ко ты мою одежу драгоценную, И держи-тко мою золоту казну, Золоту казну держи по надобью - Не служи-тко ты князю Владимиру, Да служи-тко ты собаке царю Калину.- Говорил Илья да таковы слова: - А й не сяду я с тобою да за единый стол, И не буду есть твоих яствушек сахарниих, И не буду пить твоих питьицев медвяныих, И не буду носить твоей одежи драгоценный, И не буду держать твоей бессчетной золотой казны, И не буду служить тебе, собаке царю Калину. Еще буду служить я за веру, за отечество, А й буду стоять за стольный за Киев-град, А буду стоять за князя за Владимира И со той Апраксой-королевичной. Тут старый казак да Илья Муромец Он выходит со палатки полотняноей Да ушел в раздольице чисто поле. Да теснить стали его татары-то поганые, Хотят обневолить они старого казака Илью Муромца, А у старого казака Ильи Муромца При себе да не случилось-то доспехов крепкиих, Нечем-то ему с татарами да попротивиться. Старыя казак Илья Муромец Видит он - дело немалое. Да схватил татарина он за ноги, Так стал татарином помахивать, Стал он бить татар татарином - Й от него татары стали бегати. И прошел он сквозь всю силушку татарскую. Вышел он в раздольице чисто поле, Да он бросил-то татарина да в сторону. То идет он по раздольицу чисту полю, При себе-то нет коня да богатырского, При себе-то нет доспехов крепкиих. Засвистал в свисток Илья он богатырский - Услыхал его добрый конь во чистом поле, Прибежал он к старому казаку Илье Муромцу. Еще старыя казак да Илья Муромец Как садился он да на добра коня И поехал по раздольицу чисту полю, Выскочил он на гору на высокую, Посмотрел-то он под восточную под сторону - А й под той ли под восточной под сторонушкой, А й у тех ли у шатров у белыих Стоят добры кони богатырские. А тут старый-то казак да Илья Муромец Опустился он да со добра коня, Брал свой тугой лук разрывчатый в белы ручки, Натянул тетивочку шелковеньку, Наложил он стрелочку каленую, И он спускал ту стрелочку во бел шатер. Говорил Илья да таковы слова: - А лети-тко, стрелочка каленая, - А лети-тко, стрелочка, во бел шатер, Да сними-тко крышу со бела шатра, Да пади-тко, стрелка, на белы груди К моему ко батюшке ко крестному, Проскользни-тко по груди ты по белыя, Сделай-ко царапину да маленьку, Маленьку царапинку да невеликую. Он и спит там, прохлаждается, А мне здесь-то одному да мало можется. Й он спустил как эту тетивочку шелковую, Да спустил он эту стрелочку каленую, Да просвистнула как эта стрелочка каленая Да во тот во славный во бел шатер, Она сняла крышу со бела шатра, Пала она, стрелка, на белы груди Ко тому ли то Самсону ко Самойловичу, По белой груди ведь стрелочка скользнула-то, Сделала она царапинку-то маленьку. А й тут славныя богатырь святорусския А й Самсон-то ведь Самойлович Пробудился-то Самсон от крепка сна, Пораскинул свои очи ясные - Да как снята крыша со бела шатра, Пролетела стрелка по белой груди. Она царапинку сделала да по белой груди. Й он скорёшенько стал на резвы ноги. Говорил Самсон да таковы слова: - Ай же славные мои богатыри вы святорусские, Вы скорёшенько седлайте-тко добрых коней, Да садитесь-тко вы на добрых коней! Мне от крестничка да от любимого Прилетели-то подарочки да нелюбимые - Долетела стрелочка каленая Через мой-то славный бел шатер, Она крышу сняла ведь да со бела шатра, Проскользнула стрелка по белой груди, Она царапинку дала по белой груди, Только малу царапинку дала, невеликую: Пригодился мне, Самсону, крест на вороте - Крест на вороте шести пудов. Кабы не был крест да на моей груди, Оторвала бы мне буйну голову. Тут богатыри все святорусские Скоро ведь седлали да добрых коней, И садились молодцы да на добрых коней И поехали раздольицем чистым полем Ко тому ко городу ко Киеву, Ко тем они силам ко татарскиим. А со той горы да со высокии Усмотрел ли старыя казак да Илья Муромец, А что едут ведь богатыри чистым полем, А что едут ведь да на добрых конях. И спустился он с горы высокии, И подъехал он к богатырям ко святорусскиим - Их двенадцать-то богатырей, Илья тринадцатый, И приехали они ко силушке татарскоей, Припустили коней богатырскиих, Стали бить-то силушку татарскую, Притоптали тут всю силушку великую И приехали к палатке полотняноей. А сидит собака Калин-царь в палатке полотняноей. Говорят-то как богатыри да святорусские: - А срубить-то буйную головушку А тому собаке царю Калину. Говорил старой казак да Илья Муромец: - А почто рубить ему да буйную головушку? Мы свеземте-тко его во стольный Киев-град Да й ко славному ко князю ко Владимиру. Привезли его, собаку царя Калина, А во тот во славный Киев-град Да ко славному ко князю ко Владимиру, Привели его в палату белокаменну Да ко славному ко князю ко Владимиру. Тут Владимир-князь да стольно-киевский Он берет собаку за белы руки И садил его за столики дубовые, Кормил его яствушкой сахарною Да поил-то питьицем медвяныим. Говорил ему собака Калин-царь да таковы слова: - Ай же ты, Владимир-князь да стольно-киевский, Не сруби-тко мне да буйной головы! Мы напишем промеж собой записи великие: Буду тебе платить дани век и по веку А тебе-то, князю, я, Владимиру! А тут той старинке и славу поют, А по тыих мест старинка и покончилась.
Сообщение: 56
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
1
Отправлено: 15.04.11 14:54. Заголовок: МУЖИК И МЕДВЕДЬ Муж..
МУЖИК И МЕДВЕДЬ
Мужик поехал в лес репу сеять. Пашет там да работает. Пришел к нему медведь: — Мужик, я тебя сломаю. — Не ломай меня, медведюшка, лучше давай вместе репу сеять. Я себе возьму хоть корешки, а тебе отдам вершки. — Быть так, — сказал медведь. — А коли обманешь, так в лес ко мне хоть не езди. Сказал и ушел в дуброву. Репа выросла крупная. Мужик приехал осенью копать репу. А медведь из дубровы вылезает: — Мужик, давай репу делить, мою долю подавай. — Ладно, медведюшка, давай делить: тебе вершки, мне корешки. Отдал мужик медведю всю ботву. А репу наклал на воз и повез в город продавать. Навстречу ему медведь: — Мужик, куда ты едешь? — Еду, медведюшка, в город корешки продавать. — Дай-ка попробовать — каков корешок? Мужик дал ему репу. Медведь как съел: — А-а! — заревел. — Мужик, обманул ты меня! Твои корешки сладеньки. Теперь не езжай ко мне в лес по дрова, а то заломаю. На другой год мужик посеял на том месте рожь. Приехал жать, а уж медведь его дожидается: — Теперь меня, мужик, не обманешь, давай мою долю. Мужик говорит: — Быть так. Бери, медведюшка, корешки, а я себе возьму хоть вершки. Собрали они рожь. Отдал мужик медведю корешки, а рожь наклал на воз и увез домой. Медведь бился, бился, ничего с корешками сделать не мог. Рассердился он на мужика, и с тех пор у медведя с мужиком вражда пошла.
Жил-проживал Кузьма один-одинешенек в темном лесу. Ни скинуть, ни надеть у него ничего не было, а постлать — и не заводил. Вот поставил он капкан. Утром пошел посмотреть — попала лисица. — Ну, лисицу теперь продам, деньги возьму, на то и жениться буду. Лисица ему говорит: — Кузьма, отпусти меня, я тебе великое добро доспею, сделаю тебя Кузьмой Скоробогатым, только ты изжарь мне одну курочку с масличком — пожирнее. Кузьма согласился. Изжарил курочку. Лиса наелась мясца, побежала в царские заповедные луга и стала на тех заповедных лугах кататься. — У-у-у! У царя была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду. Бежит волк и спрашивает: — Чего, кума, катаешься, лаешь? — Как мне не кататься, не лаять! У царя была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду. Волк и просит: — Лисанька, не сведешь ли меня к царю на обед? — Станет царь из-за одного тебя беспокоиться. Собирайтесь вы — сорок волков, тогда поведу вас в гости к царю. Волк стал по лесу бегать, волков собирать. Собрал сорок волков, привел их к лисице, и лиса повела их к царю. Пришли к царю, лиса забежала вперед и говорит: — Царь, добрый человек Кузьма Скоробогатый кланяется тебе сорока волками. Царь обрадовался, приказал всех волков загнать в ограду, запереть накрепко и сам думает: «Богатый человек Кузьма!» А лисица побежала к Кузьме. Велела изжарить еще одну курочку с масличком — пожирнее, пообедала сытно и пустилась на царские заповедные луга. Катается, валяется по заповедным лугам. Бежит медведь мимо, увидал лису и говорит: — Эк ведь, проклятая хвостомеля, как обтрескалась! А лиса ему: — У-у-у! У царя была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду. Медведь стал просить: — Лиса, не сведешь ли меня к царю на обед? — Для одного тебя царь и беспокоиться не захочет. Собери сорок черных медведей — поведу вас в гости к царю. Медведь побежал в дуброву, собрал сорок черных медведей, привел их к лисе, и лисица привела их к царю. Сама забежала вперед и говорит: — Царь, добрый человек Кузьма Скоробогатый кланяется тебе сорока медведями. Царь весьма тому обрадовался, приказал загнать медведей и запереть накрепко. Сам думает: «Вот какой богатый человек Кузьма!» А лисица опять прибежала к Кузьме. И велела зажарить курочку с петушком, с масличком — пожирнее. Скушала на здоровье — и давай кататься в царских заповедных лесах. Бежит мимо соболь с куницею: — Эк, лукавая лиса, где так жирно накушалась? — У-у-у! У царя была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду. Соболь и куница стала упрашивать лису: — Кумушка, своди нас к царю. Мы хоть посмотрим, как пируют. Лиса им говорит: — Соберите сорок сороков соболей да куниц — поведу вас к царю. Согнали соболь и куница сорок сороков соболей и куниц. Лиса привела их к царю, сама забежала вперед: — Царь, добрый человек Кузьма Скоробогатый кланяется тебе сорока сороками соболей да куниц. Царь не может надивиться богатству Кузьмы Скоробогатого. Велел и этих зверей загнать, запереть накрепко. «Вот, — думает, — беда, какой богач Кузьма!» На другой день лисица опять прибегает к царю: — Царь, добрый человек Кузьма Скоробогатый приказал тебе кланяться и просит ведро с обручами — мерять серебряные деньги. Свои-то ведра у него золотом заняты. Царь без отказу дал лисе ведро с обручами. Лиса прибежала к Кузьме и велела мерять ведрами песок, чтобы высветлить у ведра бочок. Как высветлило у ведра бочок, лиса заткнула за обруча сколько-то мелких денежек и понесла назад царю. Принесла и стала сватать у него прекрасную царевну за Кузьму Скоробогатого. Царь видит — денег много у Кузьмы: за обруча западали, он и не заметил. Царь не отказывает, велит Кузьме изготовиться и приезжать. Поехал Кузьма к царю. А лисица вперед забежала и подговорила работников подпилить мостик. Кузьма только что въехал на мостик — он вместе с ним и рушился в воду. Лисица стала кричать: — Ахти! пропал Кузьма Скоробогатый! Царь услыхал и тотчас послал людей перехватить Кузьму. Вот они перехватили его, а лиса кричит: — Ахти! Надо Кузьме одёжу дать — какую получше. Царь дал Кузьме свою одёжу праздничную. Приехал Кузьма к царю. А у царя ни пива варить, ни вина курить — все готово. Обвенчался Кузьма с царевной и живет у царя неделю, живет другую. — Ну, — говорит царь, — поедем теперь, любезный зять, к тебе в гости. Кузьме делать нечего, надо собираться. Запрягли лошадей и поехали. А лисица отправилась вперед. Видит — пастухи стерегут стадо овец, она их спрашивает: — Пастухи, пастухи! Чье стадо пасете? — Змея Горыныча. — Сказывайте, что это стадо Кузьмы Скоробогатого, а то едут царь Огонь и царица Молоньица: коли не скажете им, что это стадо Кузьмы Скоробогатого, они вас всех и с овцами-то сожгут и спалят! Пастухи видят, что дело неминучее, и обещали сказывать про Кузьму Скоробогатого, как лиса научила. А лиса пустилась вперед. Видит - другие пастухи стерегут коров. — Пастухи, пастухи! Чье стадо пасете? — Змея Горыныча. — Сказывайте, что стадо это Кузьмы Скоробогатого, а то едут царь Огонь и царица Молоньица: они вас всех с коровами сожгут и спалят, коли станете поминать Змея Горыныча! Пастухи согласились. Лиса опять побежала вперед. Добегает до конского табуна Змея Горыныча, велит пастухам сказывать, что этот табун Кузьмы Скоробогатого. — А то едут царь Огонь да царица Молоньица: они всех вас с конями сожгут и спалят! И эти пастухи согласились. Лиса бежит вперед. Прибегает к Змею Горынычу прямо в белокаменные палаты: — Здравствуй, Змей Горыныч! — Что скажешь, лисанька? — Ну, Змей Горыныч, теперь тебе надо скоро-наскоро прятаться. Едет грозный царь Огонь да царица Молоньица, все жгут и палят. Стада твои с пастухами прижгли и спалили. Я не стала мешкать — пустилась к тебе сказать, что сама чуть от дыма не задохлась. Змей Горыныч закручинился: — Ах, лисанька, куда же я подеваюсь? — Есть в твоем саду старый заповедный дуб, середина вся повыгнила; беги, схоронись в дупле, пока царь Огонь с царицей Молоньицей мимо не проедут. Змей Горыныч со страху спрятался в это дупло, как лиса научила. Кузьма Скоробогатый едет себе да едет с царем да с женой-царевной. Доезжают они до овечьего стада. Царевна спрашивает: — Пастушки, чье стадо пасете? — Кузьмы Скоробогатого. Царь тому и рад: — Ну, любезный зять, много же у тебя овец! Едут дальше, доезжают до коровьего стада. — Пастушки, чье стадо пасете? — Кузьмы Скоробогатого. — Ну, любезный зять, много же у тебя коров! Едут они дальше; пастухи лошадей пасут. — Чей табун? — Кузьмы Скоробогатого. — Ну, любезный зятюшка, много же у тебя коней! Вот приехали ко дворцу Змея Горыныча. Лиса встречает гостей, низко кланяется, вводит их в палаты белокаменные, сажает их за столы дубовые, за скатерти браные... Стали они пировать, пить-есть и веселиться. Пируют день, пируют другой, пируют они неделю. Лиса и говорит Кузьме: — Ну, Кузьма! Перестань гулять — надо дело исправлять. Ступай с царем в зеленый сад; в том саду стоит старый дуб, а в том дубе сидит Змей Горыныч, он от вас спрятался. Расстреляй дуб на мелкие части. Кузьма пошел с царем в зеленый сад. Увидели они старый заповедный дуб, и стали они в тот дуб стрелять. Тут Змею Горынычу и смерть пришла. Кузьма Скоробогатый стал жить-поживать с женой-царевной в палатах белокаменных и лисаньку всякий день угощать курочкой.
Сообщение: 59
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
1
Отправлено: 17.04.11 14:57. Заголовок: Барин и мужик Русс..
Барин и мужик
Русские народные сказки
Поехал старик в поле пахать и выпахал клад денег, много золота — целый воз. Привез клад домой и спрятал его. А сам говорит жене: — Старуха, никому не сказывай! — И начал он следить за старухой. А старух а-то пошла к соседке и говорит: — Соседка, старик клад нашел, только ты никому не сказывай. Старик услыхал, что она про клад рассказывает, и велел ей напечь пирогов и блинов. Утром, как встал, позвал старуху, сели они в телегу и поехали в поле. И пироги с блинами старик захватил. А старуху посадил задом наперед. Раскидал он пироги по дороге. Старуха увидала и кричит: — Старик, пирогов-то сколько! А он говорит: — Собирай, старуха, это туча пирожная. Старуха собрала и поклала всё в мешок. Поехали дальше. А старик и блины раскидал. Старуха кричит: — Старик, а блинов-то сколько! А старик говорит: — Это туча выпала, старуха, блинная, собирай. Старуха и блины собрала. Поехали они лесом. — Погоди, старуха,— говорит старик.— Я пойду погляжу: сеть тут у меня стоит. Пошел и принес рыбу. До речки доехали. Старик пошел и принес оттуда капкан с зайцем. День проработали. Вечером с поля поехали. Старик повез старуху мимо барского дома. А у барина был бал. Старик и говорит: — Вон как орут, видно, барина черти дерут. Через несколько дней разнеслась молва и дошла до барина: старик деньги нашел. Захотел барин этот клад отобрать. Призывает он старика и спрашивает: — Ты, старик, клад нашел? — Какой,— говорит старик,— клад? Я никакого клада не знаю. — Как — не знаешь? Твоя старуха говорит, что нашел. Призвали старуху. Стали ее спрашивать: — Ведь правда, бабушка? Старик говорит: — Нет, я никакого клада не знаю. А старуха заверяет старика: — Как — не нашел? Нашел ведь, старый. Помнишь, старик, когда мы с тобой поехали в поле, пирожная-то туча выпала? — Не знаю,— говорит старик. — Как — не знаешь? — уверяет старуха.— А блинная-то туча выпала? Забыл, старый? Старик все отказывается. — А помнишь,— говорит она,— когда мы рыбу-то поймали в лесу, а капканом-то зайца в речке поймали? — Не знаю,— твердит старик. Старуха рассердилась: — Как — не знаю? Помнишь, мы ехали мимо баринова двора, когда барина-то черти драли? Рассердился тут барин и говорит: — Выгнать ее в шею! Так у старика деньги и остались.
Сообщение: 60
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
1
Отправлено: 17.04.11 15:01. Заголовок: Барин и собака Рус..
Барин и собака
Русские народные сказки
В одной деревне был крестьянин, а тут недалеко жил барин в своем имении. Крестьянину случилось раз пройти мимо имения. А у барина собака была злющая. Собака накинулась на него, а он ударил собаку посохом и убил ее. Барин подал в суд. Позвали этого крестьянина судиться с барином. И вот когда пришли на суд, судьи спрашивают барина: __ Что ты хочешь от этого мужичка, какое наказание ему дать? — А я вот что хочу сделать — лишить его человеческого звания и голоса, и пусть он станет собакой, охраняет мое имение и живет у меня при дворе. Ну, конечно, суд это и решил. Лишили мужичка человеческого звания и заставили жить у барина, охранять барское имущество. Мужичку пришлось прийти к барину и стать вместо собаки: лаять по ночам и охранять его имущество. И вот в одно прекрасное время сговорился он с ворами: — Приходите, воры, в такую-то ночь, пограбите, а там разделим. И вот в одну ночь приехали воры. Когда барин утром встал — видит, что имущества у него увезли много. И он подает на собаку в суд, что она худо охраняла: были воры и ограбили. Когда пришли на суд, то судьи стали опрашивать барина: — Ну, барин, скажи, лаяла ли у тебя в ту ночь собака? — Очень хорошо лаяла, сильно лаяла в ту ночь, когда была покража. Тогда судьи отвечают барину: — Так что же тебе надо от собаки? Что же она могла еще сделать, раз она лишена человеческого голоса? И решили судьи, что собака права, и дали ему право человеческим голосом опять говорить. Тогда барин был недоволен судом и повез этого мужичка в город, на пересуд. И поехали они с ним вместе. Заехали в лес. А уж было темно. Мужик и говорит барину: Смотри-ка, барин, медведь стоит на дороге! — Ну, мужичок, пугай! Да нет, я теперь лаять не стану — я получил человечье право. Лай, барин, сам, а то медведь-то может нас съесть. — Мужичок, полай немножко, хоть поучи меня. Мужичок полаял немного и говорит: — Теперь лай сам, а то медведь нас съест. И вот барин начинает лаять. А мужик ему говорит: — Лай, барин, лай, медведь-то ближе подошел! А сам сидит, не смеется. И барин до того долаял, что рассвело. Мужичок и говорит: — Стой, барин, стой, не лай! Это ведь не медведь, это нам повиделась кокора. Тогда барин заговорил: — А, так ты меня обманул! Теперь я тебя отдам под суд. — Ну, ладно, барин, отдавай, а я всем скажу, что ты всю ночь по-собачьи лаял. — Послушай, мужичок, я тебя отпущу домой и дам тебе денег и корову. Иди, живи с богом, только никому не рассказывай, что я по-собачьи лаял! И вот они вернулись домой. Барин дал мужичку корову да денег, и мужичок пошел домой. И стал он жить, ни в чем нужды не знать с тех пор, как барина обдурил.
Ехал казак путем-дорогою и заехал в дремучий лес; в том лесу на прогалинке стоит стог сена. Остановился казак отдохнуть немножко, лег около стога и закурил трубку; курил, курил и не видал, как заронил искру в сено.
После отдыха сел на коня и тронулся в путь; не успел и десяти шагов сделать, как вспыхнуло пламя и весь лес осветило. Казак оглянулся, смотрит: стог сена горит, а в огне стоит красная девица и говорит громким голосом:
- Казак, добрый человек! Избавь меня от смерти.
- Как же тебя избавить? Кругом пламя, нет к тебе подступу.
- Сунь в огонь свою пику; я по ней выберусь.
Казак сунул пику в огонь, а сам от великого жару назад отвернулся.
Тотчас красная девица оборотилась змеею, влезла на пику, скользнула казаку на шею, обвилась вокруг шеи три раза и взяла свой хвост в зубы. Казак испугался, не придумает, что ему делать и как ему быть.
Провещала змея человеческим голосом:
- Не бойся, добрый молодец! Носи меня на шее семь лет да разыскивай оловянное царство, а приедешь в то царство - останься и проживи там еще семь лет безвыходно. Сослужишь эту службу, счастлив будешь!
Поехал казак разыскивать оловянное царство.
Много ушло времени, много воды утекло, па исходе седьмого года добрался до круглой горы; на той горе стоит оловянный замок, кругом замка высокая белокаменная стена. Поскакал на гору, перед ним стена раздвинулась, и въехал он на широкий двор. В ту ж минуту сорвалась с его шеи змея, ударилась о сырую землю, обернулась душой-девицей и с глаз пропала - словно ее не было.
Казак поставил своего доброго коня на конюшню, вошел во дворец и стал осматривать комнаты. Всюду зеркала, серебро да бархат, а нигде не видать ни одной души человеческой. “Эх, - думает казак, - куда я заехал? Кто меня кормить и поить будет? Видно, пришлось помирать голодною смертию!”
Только подумал, глядь - перед ним стол накрыт, на столе и пить и есть - всего вдоволь; он закусил и выпил, подкрепил свои силы и вздумал пойти на коня посмотреть. Приходит в конюшню - конь стоит в стойле да овес уплетает.
- Ну, это дело хорошее: можно, значит, без нужды прожить.
Долго-долго оставался казак в оловянном замке, и взяла его скука смертная: шутка ли - завсегда одип-одинешенек! Не с кем и словечка перекинуть. С горя напился он пьян, и вздумалось ему ехать на вольный свет; только куда ни бросится - везде стены высокие, нет ни входу, ни выходу. За досаду то ему показалося, схватил добрый молодец палку, вошел во дворец и давай зеркала и стекла бить, бархат рвать, стулья ломать, серебро швырять:
“Авось-де хозяин выйдет да на волю выпустит!” Нет, никто не является.
Лег казак спать; на другой день проснулся, погулял-походил и вздумал закусить; туда-сюда смотрит - нет ему ничего! “Эх, - думает, - сама себя раба бьет, коль нечисто жнет! Вот набедокурил вчера, а теперь голодай!” Только покаялся, как сейчас и еда и питье-все готово!
Прошло дня три; проснувшись поутру, смотрит казак в окно - у крыльца стоит его добрый конь оседланный. Что бы такое значило? Умылся, оделся, богу помолился, взял свою длинную пику и вышел на широкий двор. Вдруг откуда ни взялась - явилась красная девица:
- Здравствуй, добрый молодец! Семь лет окончилось - избавил ты меня от конечной погибели. Знай же: я королевская дочь; полюбил меня Кощей Бессмертный, унес
от отца, от матери, хотел взять за себя замуж, да я над ним насмеялася; вот он озлобился и оборотил меня лютой змеею. Спасибо тебе за долгую службу! Теперь поедем к моему отцу; станет он награждать тебя золотой казной и камнями самоцветными, ты ничего не бери, а проси себе бочонок, что в подвале стоит.
- А что за корысть в нем?
- Покатишь бочонок в правую сторону - тотчас дворец явится, покатишь в левую - дворец пропадет.
- Хорошо, - сказал казак.
Сел па коня, посадил с собой и прекрасную королевну;
высокие стены сами перед ним пораздвинулись, и поехал он в путь-дорогу.
Долго ли, коротко ли - приезжает в сказанное королевство. Король увидал свою дочь, возрадовался, начал благодарствовать и дает казаку полны мешки золота и жемчугу.
Отвечает добрый молодец:
- Но надо мне ни злата, ни жемчугу; дай мне на память тот бочонок, что в подвале стоит.
- Много хочешь, брат! Ну, да делать нечего: дочь мне всего дороже! За нее и бочонка не жаль; бери с богом.
Казак взял королевский подарок и отправился по белу свету странствовать.
Ехал, ехал, попадается ему навстречу древний старичок. Просит старик:
- Накорми меня, добрый молодец!
Казак соскочил с лошади, отвязал бочонок, покатил его вправо-в. ту ж минуту чудный дворец явился.
Взошли они оба в расписные палаты и сели за накрытый стол.
Не успел вымолвить - несут слуги целого быка и три котла пива. Начал старик уписывать да похваливать;
съел целого быка и выпил три котла пива, крякнул и говорит:
- Маловато, да делать нечего! Спасибо за хлеб за соль.
Вышли из дворца; казак покатил свой бочонок в левую сторону - и дворца как не бывало.
- Давай поменяемся, - говорит старик казаку, - я тебе меч отдам, а ты мне бочонок.
- А что толку в мече?
- Да ведь это меч-саморуб; только стоит махнуть- хоть какая будь сила несметная, всю побьет! Вон видишь - лес растет; хочешь - пробу сделаю?
Тут старик вынул свой меч, махнул им и говорит:
- Ступай, меч-саморуб, поруби дремучий лес!
Меч полетел и ну деревья рубить да в сажени класть; порубил и назад к хозяину воротился.
Казак не стал долго раздумывать, отдал старику бочонок, а себе взял меч-саморуб; махнул мечом и убил старика до смерти.
После привязал бочонок к седлу, сел на коня и вздумал к королю вернуться. А под стольный город того короля подошел сильный неприятель; казак увидал рать-силу несметную, махнул на нее мечом:
- Меч-саморуб! Сослужи-ка службу, поруби войско вражее.
Полетели головы, полилася кровь, и часу не прошло, как все поле трупами покрылося.
Король выехал казаку навстречу, обнял его, поцеловал и тут же решил выдать за него замуж прекрасную королевну.
Свадьба была богатая; на той свадьбе и я был, мед-вино пил, по усам текло, во рту не было.
В старые годы, в старопрежние, у одного царя было три сына - все они на возрасте. Царь и говорит:
- Дети! Сделайте себе по самострелу и стреляйте: кака женщина принесет стрелу, та и невеста; ежели никто не принесет, тому, значит, не жениться.
Большой сын стрелил, принесла стрелу княжеска дочь; средний стрелил, стрелу принесла генеральска дочь; а малому Ивану-царевичу принесла стрелу из болота лягуша в зубах. Те братья были веселы и радостны, а Иван-царевич призадумался, заплакал.
- Как я стану жить с лягушей? Век жить - не реку перебрести или не поле перейти!
Поплакал-поплакал, да нечего делать - взял в жены лягушу. Их всех обвенчали по ихнему там обряду; лягушу держали на блюде.
Вот живут они. Царь захотел одиножды посмотреть от невесток дары, котора из них лучше мастерица. Отдал приказ. Иван-царевич опять призадумался, плачет:
- Чего у меня сделат лягуша! Все станут смеяться. Лягуша ползат по полу, только квакат. Как уснул Иван-царевич, она вышла на улицу, сбросила кожух, сделалась красной девицей в крикнула:
- Няньки-маньки! Сделайте то-то!
Няньки-маньки тотчас принесли рубашку самой лучшей работы. Она взяла ее, свернула и положила возле Ивана-царевича, а сама обернулась опять лягушей, будто ни в чем не бывала!
Иван-царевич проснулся, обрадовался, взял рубашку и понес к царю. Царь принял ее, посмотрел:
- Ну, вот это рубашка - во Христов день надевать! Середний брат принес рубашку; царь сказал:
- Только в баню в ней ходить!
А у большого брата взял рубашку и сказал:
- В черной избе ее носить!
Разошлись царски дети; двое-то и судят между собой:
- Нет, видно, мы напрасно смеялись над женой Ивана-царевича, она не лягуша, а кака-нибудь хитра!
Царь дает опять приказанье, чтоб снохи состряпали хлебы и принесли ему напоказ, котора лучше стряпат? Те невестки сперва смеялись над лягушей; а теперь, как пришло время, они и послали горнишну подсматривать, как она станет стряпать.
Лягуша смекнула это, взяла, замесила квашню, скатала, печь сверху выдолбила, да прямо туда квашню и опрокинула. Горнишна увидела, побежала, сказала своим барыням, царским невесткам, и те так же сделали.
А лягуша хитрая только их провела, тотчас тесто из лечи выгребла, все очистила, замазала, будто ни в чем не бывала, а сама вышла на крыльцо, вывернулась из кожуха и крикнула:
- Няньки-маньки! Состряпайте сейчас же мне хлебов таких, каки мой батюшка по воскресеньям да по праздникам только ел.
Няньки-маньки тотчас притащили хлеба. Она взяла его, положила возле Ивана-царевича, а сама сделалась лягушей.
Иван-царевич проснулся, взял хлеб и понес к отцу. Отец в то время принимал хлебы от больших братовей;
их жены как поспускали в печь хлебы так же, как лягуша,- у них и вышло кули-мули.
Царь наперво принял хлеб от большого сына, посмотрел и отослал на кухню; от середнего принял, туда же послал. Дошла очередь до Ивана-царевича; он подал свой хлеб. Отец принял, посмотрел и говорит:
- Вот это хлеб - во Христов день есть! Не такой, как у больших снох, с закалой!
После того вздумалось царю сделать бал, посмотреть своих сношек, котора лучше пляшет? Собрались все гости и снохи, кроме Ивана-царевича; он задумался - куда я с лягушей поеду? И заплакал навзрыд наш Иван-царевич.
Лягуша и говорит ему:
- Не плачь, Иван-царевич! Ступай на бал. Я через час буду.
Иван-царевич немного обрадовался, как услыхал, что лягуша бает; уехал, а лягуша пошла, сбросила с себя кожух, оделась чудо как!
Приезжает на бал; Иван-царевич обрадовался, и все руками схлопали: кака красавица!
Начали закусывать; царевна огложет коску, да и в рукав, выпьет чего - остатки в другой рукав. Те снохи видят, чего она делат, и они тоже кости кладут к себе в рукава, пьют чего - остатки льют в рукава.
Дошла очередь танцевать; царь посылает больших снох, а они ссылаются на лягушу. Та тотчас подхватила Ивана-царевича и пошла; уж она плясала-плясала, вертелась-вертелась - всем на диво! Махнула правой рукой - стали леса и воды, махнула левой - стали летать разные птицы. Все изумились. Отплясала - ничего не стало.
Други снохи пошли плясать, так же хотели: котора правой рукой ни махнет, у той кости-та и полетят, да в людей, из левого рукава вода разбрызжет - тоже в людей. Царю не понравилось, закричал:
- Будет, будет!
Снохи перестали.
Бал был на отходе. Иван-царевич поехал наперед, нашел там где-то женин кожух, взял его да и сжег.
Та приезжат, хватилась кожуха: нет! - сожжен.
Легла спать с Иваном-царевичем; перед утрем и говорит ему:
- Ну, Иван-царевич, немного ты не потерпел; твоя бы я была, а теперь бог знат. Прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве.
И не стало царевны.
Вот год прошел, Иван-царевич тоскует о жене; на другой год собрался, выпросил у отца, у матери благословенье и пошел.
Идет долго уж, вдруг попадается ему избушка - к лесу передом, к нему задом. Он и говорит:
- Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила,- к лесу задом, а ко мне передом,
Избушка перевернулась. Вошел в избу; сидит старуха и говорит;
- Фу, фу! Русской коски слыхом было не слыхать, видом не видать, нынче русска коска сама на двор пришла! Куда ты, Иван-царевич, пошел?
- Прежде, старуха, напой-накорми, потом вести расспроси.
Старуха напоила-накормила и спать положила. Иван-царевич говорит ей:
- Баушка! Вот я пошел доставать Елену Прекрасну.
- Ой, дитятко, как ты долго не бывал! Она с первых-то годов часто тебя поминала, а теперь уж и не помнит, да и у меня давно не бывала. Ступай вперед к середней сестре, та больше знат.
Иван-царевич поутру отправился, дошел до избушки и говорит:
- Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила, - к лесу задом, а ко мне передом.
Избушка перевернулась. Он вошел в нее, видит - сидит старуха и говорит:
- Фу! Фу! Русской коски слыхом было не слыхать и видом не видать, а нынче русска коска сама на двор пришла! Куда, Иван-царевич, пошел?
- Да вот, баушка, доступать Елену Прекрасну.
- Ой, Иван-царевич, - сказала старуха, - как ты долго! Она уж стала забывать тебя, выходит взамуж за другого: скоро свадьба! Живет теперь у большой сестры, ступай туда да смотри ты: как станешь подходить - у нее узнают, Елена обернется веретешком, а платье на ней будет золотом. Моя сестра золото станет вить; как совьет веретешко, и положит в ящик, и ящик запрет, ты найди ключ, отвори ящик, веретешко переломи, кончик брось назад, а корешок перед себя: она и очутится перед тобой.
Пошел Иван-царевич, дошел до этой старухи, зашел в избу; та вьет золото, свила его веретешко и положила в ящик, заперла и ключ куда-то положила. Он взял ключ, отворил ящик, выпул веретешко и переломил по сказанному, как по писаному, кончик бросил за себя, а корешок перед себя. Вдруг и очутилась Елена Прекрасна, начала здороваться:
- Ой, да как ты долго, Иван-царевич? Я чуть за другого не ушла.
А тому жениху надо скоро быть. Елена Прекрасна взяла ковер-самолет у старухи, села на него, и понеслись, как птица полетели.
Жених-от за ними вдруг и приехал, узнал, что они уехали; был тоже хитрый! Он ступай-ка за ними в погоню, гнал, гнал, только сажон десять не догнал: они на ковре влетели в Русь, а ему нельзя как-то в Русь-то, воротился; а те прилетели домой, все обрадовались, стали жить да быть да животы наживать - на славу всем людям.
Сообщение: 65
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
1
Отправлено: 26.04.11 15:27. Заголовок: Как поп обманул Тара..
Как поп обманул Тараса однажды, а Тарас его дважды
Жил на свете бедный-пребедный мужичок, и была у него жена, а детей не было. Дожили они до того, что хлеба купить не на что. - Эх, жена,- говорит мужик,- поведем на базар последнюю коровенку, продадим да хлеба купим.
Пошел мужик корову в город продавать, а навстречу ему из города священник с причтом. - Здравствуй, Тарас! - Здравствуй, батюшка! - Куда это ты, Тарас, козу ведешь? - Батюшка, это же корова! - Нет, светик, это коза, вот и дьякон тебе скажет. - Да, это коза! - говорит дьякон.
Растерялся мужичок, а поп увещевает: - Брате Тарасе, продай мне эту козу, вот тебе три рубля!
Нечего делать мужичку, продал он попу свою корову за три рубля, вернулся домой и говорит жене: - Какая ты глупая, вместо коровы козу мне на поводке дала.
Напустилась на него жена. - Что ты, ума решился? Козы все дома, а коровы нетути. - Ну, баба, что делать? Я продал корову священнику, как-нибудь потом разберемся.
Снова пришло воскресенье. Едет Тарас в город и знает, что священник с причтом обязательно зайдет в трактир отобедать. Подговорил он трактирщика: - Я выпью и закушу на гривенник, а ты говори, что на сто рублей.
Сидят причетники с попом в соседнем номере и говорят между собой: - Каков наш мужик Тарас: за один обед сто рублей просадил! Мы вчетвером и то рублей десять истратим, а он сто рублей!
Смотрят они в щелку: чем это Тарас будет расплачиваться. А Тарас втащил в трактир большущий колпак, аршина в полтора. Стукнул по колпаку: - Ну что, трактирщик, уплачено? - Уплачено сполна.
Поп со своим причтом смотрят на это и диву даются. В другой раз стукнул Тарас по колпаку. - Будьте здоровы, пан трактирщик! В третий раз стукнул-говорит трактирщик: - Ну, молодец, Тарас, платить умеешь.
Священник и говорит: - Братья причетники, купим у Тараса этот колпак: он пригодится нам - каждую поездку будет для нас даровой обед в трактире. Ты, дьякон, клади на кон двадцать пять рублей, дьячки положат вместе двадцать пять, а я один пятьдесят; за сто рублей, может, продаст колпак.
Едет Тарас домой, догоняет его священник: - Знаешь что, Тарас? Продай нам этот колпак: он будет нас выручать. Сколько ты за него возьмешь? Мы согласны дать тебе пятьдесят рублей серебром. - Нет, батюшка, никак нельзя отцовское благословение в чужие руки отдавать: хоть изредка случится в городе быть, так вволю попью-погуляю. - Послушай, Тарас, вот тебе сто рублей серебром. - Нет уж, батюшка, если хотите купить, то продам за сто пятьдесят рублей. - Ну, причетники,- говорит священник,- покупаем, а то кто-нибудь дороже даст.
Купили они колпак за сто пятьдесят рублей. Приезжает Тарас домой и говорит жене: - Ну, хозяйка, ругала ты меня, что я корову за, три рубля продал, зато теперь продал я свой колпак за сто пятьдесят рублей.
Стал Тарас хозяйством обзаводиться, а священник ждет не дождется праздника, чтобы поехать в город на дармовой обед. Поехали причетники с женами и няньками и с детьми в город. Заказывают трактирщику: - Дай-ка нам на двести рублей попить-погулять. Трактирщик рад стараться: подал разных кушаний и напитков на двести рублей. А как только отобедали: - Ну, батюшка, пожалуйте расчет! Батюшка вылазит из-за стола: - Сейчас, господин трактирщик! Принес пономарь со двора колпак. Стукнул священник по колпаку ладонью. , - Ну как, в расчете, трактирщик? - Нет, поп, давай деньги!
Священник передал колпак дьякону, чтобы дьякон ударил по колпаку. Дьякон бил-бил, а трактирщик по-прежнему расчет спрашивает. Все причетники лупили кулачищами по колпаку, а трактирщик знай свое твердит: - Давай деньги!
Стали складчину собирать причетники, заняли денег у знакомых и заплатили трактирщику.
Тарас года за два прожил полученные за колпак деньги, а потом и говорит жене: - Вот что, баба! Ложись-ка на лавку да смотри не шевелись, а я поеду за священником, скажу ему: "Батюшка, пожалуйте исповедовать: моя хозяйка очень больна".
Приезжает мужик к священнику. - Ну, зачем ты приехал? - Сделайте милость, батюшка, пожалуйте исповедовать: хозяйка умирает.
Собрался поп и поехал с Тарасом. Входят в хату, а хозяйка лежит уже мертвая, прибранная. - Батюшка,- говорит Тарас,- благословите вы меня! Есть у меня старинная дубина (еще от сотворения мира), я огрею жену три раза этой дубиной, она сразу оживет. - Ну, коли эта дубина еще от дедов-прадедов сохраняется - благословляю!
Батюшка со страху вышел в сени, а Тарас ударил три раза дубиной по лавке. Жена мужика зашевелилась, застонала. Удивился батюшка, что человек ожил. Входит он в хату, а баба уже сидит на лавке и покачивается. Тарас поднес ей ковшик холодной водицы, она и вовсе очухалась.
Батюшка похвалил Тараса и поехал домой. В тот же день собрал он свой причт и рассказал ему о диковинном воскресении жены мужика. - Вот кабы нам эту дубину купить; как мы постоянно на похороны ездим, то оживляли бы этой дубиной покойников. Давайте сложимся и купим у мужика дубину. - А вы, батюшка, съездите поторгуйтесь. - Нет, поедем все вместе к нему.
Приезжают они к Тарасу. - Не продашь ли, Тарас, дубину, которая людей оживляет? - Продам. - Сколько возьмешь за нее? - Ах, батюшка, дайте пятьсот рублей.
Стали причетники совещаться. Поп говорит складываемся, я двести пятьдесят рублей, а вы, причт, втроем двести пятьдесят.
Отдали деньги мужику и забрали с собой дубину. Только они приехали домой - навстречу им купец богатый. - Батюшка, у меня сегодня жена умерла, побеспокойтесь тело схоронить. - Сейчас, господин купец, приедем.
Быстро собрались они, взяли с собой дубину. Приезжают, лежит на столе тело. Говорит поп дьякону: - О, о, мы ее воскресим! Тащи-ка, пономарь, дубину!
Удивляется купец, зачем пономарь дубину несет. Ударили причетники мертвую купчиху три раза - не оживает. Доложили родственники купцу о таком надругательстве над покойницей. Купец подал жалобу начальству, что причетники усопшую купчиху так побили. Вот и потащили их всех недолго думая в суд на расправу.
Сообщение: 71
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
1
Отправлено: 07.05.11 03:15. Заголовок: Баба-Яга и жихарь ..
Баба-Яга и жихарь
Русские народные сказки
Жили кот, воробей да жихарько третей. Кот да воробей пошли дрова рубить и говорят жихарьку: «Домовничай да смотри: ежели придет яга-баба да станет считать ложки, ты ничего не говори, молчи!»—«Ладно»,—ответил жихарь. Кот да воробей ушли, а жихарь сел на печь за трубу. Вдруг является яга-баба, берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — Воробьева ложка, третья — жихарь-кова». Жихарь не мог стерпеть, закричал: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, села в ступу, поехала; едет в ступе, пестом понужат, а помелом следы заметат. Жихарь заревел: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали. Кот начал царапать ягу-бабу, а воробей клевать; отняли жихаря. На другой день стали опять собираться в лес дрова рубить, заказывают жихарю: «Смотри, ежели будет яга-баба, ничего не говори; мы теперь далеко уйдем». Жихарь только сел за трубу на печь, яга-баба опять явилась, начала считать ложки: «Это — котова ложка, это — Воробьева ложка, это — жихарькова». Жихарько не мог утерпеть, заревел: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила, а жихарь ревет: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали; кот царапать, воробей клевать ягу-бабу! Отняли жихаря, ушли домой. На третий день собрались в лес дрова рубить, говорят жихарю: «Смотри, ежели придет яга-баба — молчи; мы теперь далеко уйдем». Кот да воробей ушли, а жихарь третей уселся за трубу на печь; вдруг опять яга-баба берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — Воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба вдругорядь считат: «Это — котова ложка, это — Воробьева, это — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба в третий раз считат: «Это — котова ложка, это— Воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарько не мог стерпеть, забазлал: «Не тронь мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила. Жихарь кричит: «Кот, беги! Воробей, лети!» Братья его не слышат. Притащила яга-баба жихаря домой, посадила в голбец, сама затопила печку, говорит большой дочери: «Девка! Я пойду в Русь; ты изжарь к обеду мне жихарька».— «Ладно!» — та говорит. Печка истопилась, девка велит выходить жихарю. Жихарь вышел. «Ложись на ладку!»— говорит опять девка. Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» Жихарь бает: «А как? Ну-ка поучи». Девка легла в лйдку. Жихарь не оробел, схватил ухват да и пихнул в печь ладку с ягишниной дочерью, сам ушел опять в голбец, сидит — дожидатся ягой-бабы. Вдруг яга-баба прибежала и говорит: «Покататься было, поваляться было на жихарь-ковых косточках!» А жихарь ей в ответ: «Покатайся, поваляйся на дочерниных косточках!» Яга-баба спохватилась, посмотрела: дочь ее изжарена, и заревела: «А ты, мошенник, постой! Не увернешься!» Приказыват середней дочери изжарить жихарька, сама уехала. Середня дочь истопила печку, велит выходить жи-харьку. Жихарь вышел, лег в ладку, одну ногу уставил в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» — «А поучи: как?» Девка легла в ладку. Жихарь взял да и пихнул ее в печь, сам ушел в голбец, сидит там. Вдруг яга-баба: «Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!» Он в ответ: «Поваляйся, покатайся на дочерниных косточках!» Ягишна взбесилась: «Э, постой, говорит, не увернешься!» Приказыват молодой дочери изжарить его. Не тут-то было, жихарь и эту изжарил! Яга-баба пуще рассердилась: «Погоди, говорит, у меня не увернешься!» Истопила печь, кричит: «Выходи, жихарько! Ложись вот на ладку». Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок, не уходит в чело. Яга-баба говорит: «Не так, не так!» А жихарь будто не знат, «Я, говорит, не знаю, поучи сама!» Яга-баба тотчас поджалась и легла в ладку. Жихарь не оробел, взял да ее и пихнул в печь; сам ступай домой, прибежал, сказыват братьям: «Вот чего я сделал с ягой-бабой!»
Сообщение: 79
Настроение: Приободрённое
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Russia
Репутация:
1
Отправлено: 20.05.11 12:54. Заголовок: Разумная дочь Жил..
Разумная дочь
Жил один бедняк с женой. Родилась у них дочь. Надо справлять родины, а у него ни хлеба, ни к хлебу. Чем гостей угощать? Пошел бедняк за водою на речку. Набрал полные ведра, назад возвращается. Глядь - лежит в кустах телочка. Да такая слабая, плохенькая, что сама и не подымется. Принес бедняк домой воду и рассказал жене о телочке. - Так возьми ее, - говорит жена. Вернулся он на речку, взял телочку и домой принес. - Давай, -говорит жене, -зарежем ее: будет чем гостей угостить. Понравилась жене телочка - такая пестренькая, белолобая. - Нет, - говорит она, - пускай лучше растет. - Да она ведь совсем слабенькая. Видно, кто-то ее бросил, чтоб в коровнике не околела. - Ничего, может, и выходим ее. Подрастет дочка - будет ей молоко. Послушался муж жену, и стали они телочку выхаживать. Окрепла телочка, растет как на дрожжах И дочка тоже как на дрожжах растет. Да такая умница вышла, что и старики охотно ее слушаются. Выкормилась из пестренькой, белолобой телочки славная корова. Подросла девочка, исполнилось ей семь лет, стала сама корову пасти. Засмотрелся однажды богатый сосед на бедняцкую корову. - Откуда она у тебя? - спрашивает. Бедняк и рассказал ему все, как было. - Эге, - говорит богатей, - так это ж моя телочка! Это я ее выбросил - не думал, что она на ноги подымется. Нет, тогда я заберу свою корову назад... Запечалился бедняк. - Ведь я ж ее выкормил, - говорит он. - Теперь она моя. Не соглашается богатей: - Не отдашь по-хорошему - пойдем к пану судиться. Что делать? Пошли судиться к пану. Богатей подал пану руку, поздоровался: известно, богатый с богатым свои люди. Пан ему говорит: - Садись. Сел богатей в кресло, а бедняк у порога стоит, снял шапку. Пан на него и не смотрит. - Ну, что скажешь? - спрашивает он богатого. - Да вот, пане, какое дело вышло, -начал жаловаться богатый. - Семь лет назад забрал этот человек мою телку, а теперь не отдает. Выслушал пан и бедняка, а потом говорит им: - Хорошо. Суд мой будет таков. Задам я вам три загадки: "Что на свете жирнее всего?", "Что на свете слаще всего?", "Что на свете быстрее всего?". Кто отгадает, у того и корова останется. А теперь ступайте домой, пораздумайте. Завтра приходите с отгадками. Вернулся бедняк домой, сел и плачет. - Чего ты, тата, плачешь? - спрашивает дочка. - Да вот хочет богатый сосед корову у нас отобрать, - отвечает отец. - Пошли мы с ним к пану на суд, а тот задал нам три загадки. Кто из нас отгадает, у того и корова останется. Да где ж мне отгадать те загадки! - А какие, тата, загадки? -спрашивает дочка. Отец сказал. -Ничего, тата, не печалься, - говорит дочка. - Ложись спать. Утро вечера мудренее: завтра что-нибудь да придумаем. А богатей пришел домой и радуется. - Ну, баба, - говорит он жене, - будет корова наша! Только нам надо с тобой отгадать три загадки: что на свете жирнее всего, что слаще всего и что быстрее всего? Подумала жена и говорит: - Вот диво! Да тут и отгадывать-то нечего. Нет ничего на свете жирнее моего рябого борова, слаще липового меда наших пчел, а быстрее нашего гнедого жеребца никто бежать не может: ведь он как помчится, так и ветер его не догонит! - Правда ,- согласился муж, - я так пану и скажу. Наутро приходят богатый с бедным к пану. - Ну что, отгадали мои загадки? - спрашивает пан. Богатый вышел вперед: - Да тут и отгадывать-то нечего: нету на свете никого и ничего жирнее моего рябого борова, слаще липового меда моих пчел и быстрее моего гнедого жеребца. - А ты, - спрашивает пан у бедняка, - отгадал? - Отгадал, пане: нет ничего жирнее земли - ведь она нас всех кормит; нет ничего слаще сна - хоть какое случилось горе, а уснешь, все позабудется, и нет ничего быстрее людских мыслей: ведь сам ты еще здесь, а мысли уже далеко-далеко. Правильно отгадал бедняк! И пришлось пану присудить ему корову. - Кто это тебя научил так отгадывать мои загадки? - спрашивает он у бедняка. - Моя дочка-семилетка, - говорит бедняк. Удивился пан: не может быть, чтоб какая-то малолетняя бедняцкая дочь отгадывала его загадки! Решил он посмотреть на умную девочку. Приехал однажды к бедняку, а тот как раз в это время был в поле. Встретила пана дочь-семилетка. - Девочка, - спрашивает пан, - к чему мне лошадей привязать? Посмотрела девочка на сани и на повозку чтo стояли на дворе, и говорит: - Можешь к зиме привязать, а можешь и к лету. Пан так глаза и вытаращил: как это можно привязать лошадей к зиме или к лету? Смеется, видно, над ним девчонка! - Ну, хоть к саням привяжи, хоть к повозке, - пояснила девочка недогадливому пану. Видит пан, бедняцкая дочка и вправду очень разумная. Обидно это пану. Услышат люди, что она умнее его, тогда хоть беги из поместья. Поговорил пан с девочкой и поехал, а ей сказал, чтоб отец пришел к нему вечером. Пришел бедняк вечером к пану. - Что ж, - говорит пан, - умна твоя дочка. А я все же умнее ее. Дал пан бедняку решето с яйцами: - На, отнеси это дочке да скажи, чтоб она посадила на них наседку и вывела мне к утру цыплят на завтрак. А не выполнит этого - велю бить кнутом. Пришел бедняк домой пригорюнясь. Сел на лавку и плачет. - Ты чело, тата, плачешь? -спрашивает дочка. - Да вот, доченька, какая беда: задал тебе пан новую загадку. - Какую? Показал отец решето с яйцами: - Сказал, чтоб ты посадила на эти яйца наседку и вывела ему к утру цыплят на завтрак. А разве можно это сделать? Дочка подумала и говорит: - Ничего, тата, завтра что-нибудь да придумаем. А пока что возьми, мама, эти яйца да изжарь на ужин яичницу. Утром говорит дочка отцу: - На тебе, тата, горшок, ступай к пану. Скажи, чтоб он за день лес вырубил, выкорчевал да вспахал, просо посеял, сжал и обмолотил да в этот горшок насыпал - цыплят кормить. Пошел отец к пану, подал ему пустой горшок и сказал все, что дочка велела. Подкрутил пан усы и говорит: - Умная ж у тебя дочка, а я все же ее умней. Взял он три льняных стебля, подал их бедняку: - Скажи дочке, чтоб она к утру этот лен вытеребила, спряла, соткала и сшила бы мне из него рубашку. Вернулся отец домой пригорюнившись. Дочка спрашивает: - Что сказал тебе пан? Подал отец ей три льняных стебля и рассказал, что пан загадал. - Ничего, -отвечает дочка, - ложись, тата, спать: завтра что-нибудь да придумаем. Наутро дает дочка отцу три кленовые палки и говорит: - Отнеси их пану да попроси посадить их, за одну ночь вырастить и сделать из них станок ткацкий, чтоб было на чем полотна ему на рубашку наткать. Пошел бедняк к пану, подал три палки и сказал так, как дочь научила. Покраснел пан и говорит: -Умная ж у тебя дочка - ничего не скажешь. А я все же умнее ее! Так вот передай ей, чтоб она не пешком пришла ко мне, не на лошади приехала, не голая, не одетая и принесла б мне подарок, да такой, чтобы я не мог принять его. Если она все это сделает, то приму ее в дочери - вырастет, панною будет! А не сделает - плохо ей придется... Вернулся отец домой пуще прежнего запечаленный. - Ну, что ж тебе, тата, пан сказал? - спрашивает дочка. - Да вот, доченька, наделала ты беды и нам и себе своими отгадками... И рассказал ей отец, что пан загадал. Засмеялась дочка: - Ничего, тата! Как-нибудь обманем пана и на этот раз. Только поймай мне живого зайца. Пошел отец в лес, поставил капкан и поймал зайца. Дочка сняла рубашку, набросила на себя вместо платья рыбачью сеть, села верхом на палочку и поехала с зайцем к пану. Пан стоит на крыльце, видит - опять перехитрила его бедняцкая дочка! Разозлился он и натравил на нее собак - думал, что они разорвут умницу. А девочка выпустила из рук зайца - собаки и кинулись за ним в лес. Подошла она к пану, - Лови, - говорит, - мой подарок: вон он в лес убежал... Пришлось пану взять умную девочку в дочери. Поехал пан вскоре за границу, а девочке сказал: - Смотри ж без меня не суди людей моих, а то плохо тебе придется. Осталась девочка одна в усадьбе. И случилось в то время такое дело. Пошли два мужика на ярмарку. Один купил телегу, а другой кобылу. Запрягли кобылу в телегу и домой поехали. По дороге остановились отдохнуть. Легли и уснули. А проснулись, глядь - бегает у телеги молодой жеребеночек. Дядьки заспорили.. Тот, чья телега была, говорит: - Жеребенок мой - это моя телега ожеребилась! А тот, чья кобыла, на своем настаивает: - Нет, жеребенок мой - это моя кобыла ожеребилась! Спорили, спорили и порешили ехать к пану на суд. Приехали, а пана нет дома. - Рассуди хоть ты нас, - просят дядьки приемную панскую дочку. Узнала девочка, какое у них дело, и говорит: - Пусть тот из вас, чья кобыла, выпряжет ее из телеги и поведет под уздцы, а тот, чья телега, пускай тащит ее на себе в другую сторону. За кем жеребенок побежит, тот и будет его хозяином. Так дядьки и сделали. Жеребенок побежал за кобылою, на том спор у них и окончился. Вернулся пан из-за границы и узнал, что умная девочка без него судила. Рассердился он, поднял крик: - Что ж ты меня не послушалась? Теперь ты мне не дочка. Возьми себе из поместья что пожелаешь и ступай домой, чтоб я тебя больше не видел! - Хорошо, -говорит девочка. -Но мне хочется на прощанье тебя вином угостить. - Угости, - буркнул пан. - Только поскорей. Напоила его девочка вином, пан и уснул без памяти. Тогда велела она слугам запрячь лошадей, положила пана в карету и повезла домой. Дома с отцом вынесла его из кареты и перенесла в сени на кучу гороховин. - Вот тебе, -говорит, - постель вместо перины. Отлеживайся себе. Проснулся наутро пан, по сторонам озирается: где же это он? Увидал свою приемную дочку и спрашивает: - Почему я тут, в грязной мужицкой хате лежу? - Ты сам так захотел, - смеется девочка. - Ты мне сказал: "Бери себе из поместья что пожелаешь и ступай домой". Я и взяла тебя. Вставай, бери топор и мотыгу да иди вместо отца панщину отбывать. Ты мужик крепкий, будет работник из тебя неплохой. Услыхал это пан, вскочил на ноги и так махнул назад в свое поместье, что только его и видели. Даже от лошадей с каретою отказался.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 12
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
спасибо вам очень интересно
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
