Таинственная смерть героя космической эры В честь первого в мире космонавта названо бесчисленное множество российских улиц и школ. Но его смерть в 1968 г. стала источником такого же числа теорий заговора. А теперь появилась новая петиция с требованием возобновить расследование.
Стереотипные советские идолы вроде Ленина или невероятно трудоспособных стахановцев, выдуманных его преемниками, в сегодняшней России уже не в моде. Памятники им снесены или заброшены. Их достижения считают вздором. А истории их жизни забывают или высмеивают. Остался только один герой с советских плакатов - Юрий Алексеевич Гагарин.
Само упоминание его имени заставляет русских раздуваться от гордости. Его достижения легендарны, а его уникальность в том, что он оказался выше мучительного перехода страны от коммунизма к капитализму. Любой российский школьник скажет вам, что советский космонавт первым полетел в космос. И что его полет на "Востоке-1", вышедшем на орбиту Земли 12 апреля 1961 г., стал победой СССР в космической гонке. Гагарину было всего 27 лет, когда его имя появилось в заголовках газет всего мира. Сын колхозников и примерный семьянин с хорошим чувством юмора и внешностью кинозвезды, он быстро завладел умами поколения.
Его полет длился один час и восемь минут и стал важнейшей вехой в космической гонке соперничающих сверхдержав, более чем недвусмысленно продемонстрировав, что с СССР стоило считаться. Гагарин стал олицетворением "homo sovieticus", апогеем советского социализма. Он был продуктом системы, которая, как тогда верили в Москве, должна была добиться мирового господства.
Кто помнит Алана Шепарда (Alan Shepard), первого американского космонавта, достигшего орбиты 5 мая того же года?
Сегодняшняя Москва украшена саркастичными плакатами со знаменитым русским сувениром, матрешкой, который предупреждает прохожих, что если они не будут осторожны, России больше нечем будет гордиться. Этот цинизм не касается Гагарина. Он продолжает жить в умах россиян как напоминание об одном из величайших триумфов и как человек, к которому они испытывают искреннюю симпатию.
Единственное, что омрачает воспоминания о прославленном русском космонавте - это обстоятельства его смерти. Судьба первого человека в космосе по-прежнему окутана тайной: спустя сорок лет после его трагической ранней смерти, никто так и не знает, как и почему погиб Гагарин. Эта загадка так же мучает русских, как американцев - вопрос, кто убил Кеннеди, а фанатов принцессы Дианы - причины автокатастрофы, в которой она погибла.
Теперь группа высокопоставленных военных, космонавтов, известных летчиков-испытателей, следователей по делам о несчастных случаях и медиков подготовила петицию с просьбой возобновить расследование обстоятельств гибели Гагарина.
Появилась также и новая теория о гибели космонавта. Ее озвучил один из оставшихся в живых членов правительственной комиссии, которая изначально расследовала причины смерти Гагарина.
Голые факты, касающиеся трагедии, которая произошла совсем недалеко от Москвы 27 марта 1968 г., стали достоянием общественности давно. Гагарин и его авиаинструктор Владимир Серегин выполняли обычный тестовый полет на "МиГ-15" при плохих погодных условиях. Они успешно выполнили запланированные маневры и уже направлялись к посадочной полосе, когда радиосвязь с самолетом вдруг оборвалась. Позже спасатели нашли останки "МиГа" на дне глубокого кратера в лесу. Оба летчика были мертвы, а их тела сильно изуродованы. Гагарину было всего 34, и на момент преждевременной гибели он был наиболее вероятным кандидатом на то, чтобы возглавить советскую экспедицию по высадке на Луне (в этом американцы опередили СССР в 1969 г.)
Казалось, что его самолет вошел в "черное пике", выйти из которого уже не смог, а пилоты, судя по всему, потеряли управление. Была создана правительственная комиссия для расследования гибели кавалера ордена Ленина и Героя Советского Союза. Услышав новость, люди в московском метро плакали. Тысячи россиян несколько дней стояли в очереди к его праху. В расследовании приняли участие около двухсот экспертов, но руководитель страны Леонид Брежнев запретил обнародование результатов и отправил 30-томный доклад в архив. Следователям запретили публиковать свои выводы под предлогом того, что это "расстроит" страну, а вскоре дело было забыто, поскольку советские танки вошли в Чехословакию, чтобы положить конец "пражской весне".
Что произошло с Гагариным на самом деле, не рассказали даже его семье, что много лет спустя побудило его мать Анну задаться вопросом, не был ли он убит брежневским режимом. Теория эта жива до сих пор.
Гагарин, на короткое время ставший самым знаменитым человеком в мире, был похоронен у подножия Кремлевской стены рядом с другими известными советскими личностями, такими, как Иосиф Сталин.
С годами теории заговора множились, как грибы под дождем. Начали всплывать и различные официальные теории. Согласно самому грязному сценарию, оба пилота напились водки и потеряли управление. Говорили, что после триумфального возвращения на Землю Гагарину было сложно привыкнуть к пришедшей к нему славе, и он начал пить. Однако в официальном донесении говорится, что в крови ни одного из летчиков не было найдено никаких следов алкоголя.
Другие теории граничили с сумасшествием. Говорили, что его похитили инопланетяне, что он выжил в катастрофе и умер в советской психбольнице в 1990 г., что Серегин убил их обоих, потому что завидовал Гагарину, что Гагарин инсценировал собственную смерть и сделал пластическую операцию, что его сбило ЦРУ. Следователи также высказывали предположения, что самолет столкнулся с посторонним объектом, аэрозондом или стаей птиц, но не нашли на фюзеляже никаких следов, подтверждающих эту теорию. Не нашли они и сбоев в двигателях или системе управления. Короче говоря, катастрофа была окутана тайной.
Так, никто не мог понять, почему два опытных пилота не катапультировались из самолета. В российских СМИ в то время сообщалось, что Гагарин героически остался у штурвала, чтобы помешать самолету врезаться в близлежащую школу, но никаких доказательств этой версии предложено не было. Расследование, проведенное в 1986 г., предположило, что "МиГ-15" был сбит с курса турбулентностью, вызванной сверхзвуковым летательным аппаратом, находившемся в районе.
Это и теория о том, что самолет резко отклонился от курса, чтобы избежать столкновения с аэрозондом, стали общепринятыми версиями события. Большинство доживших до сегодняшнего дня чиновников говорят, что авиадиспетчерская служба местного аэродрома в день смерти Гагарина была в плачевном состоянии. Однако Игорь Кузнецов, член первой правительственной комиссии, бывший советский авиаинженер, выдвинул новую теорию.
"Наконец-то я смог добраться до сути, - сообщил он российским СМИ. - При помощи новейших компьютерных программ я смог восстановить траекторию и точные движения самолета в последние минуты".
"Я полностью воссоздал события 37-летней давности и считаю, что нашел подлинную причину катастрофы". По словам Кузнецова, кто-то забыл закрыть вентиляционную панель в кабине, и в результате в ней упало давление, а летчики лишились сознания. "Судя по всему, - говорит он, - причиной трагедии был человеческий фактор, некомпетентность одного из механиков, готовивших самолет к полету".
Принципиально Кузнецов не исключает возможность злого умысла, что, вероятно, вызовет новые споры о том, не был ли Гагарин убит брежневским режимом. Хотя у космонавта были отличные отношения с Никитой Хрущевым, возглавлявшим государство в то время, когда состоялся исторический полет, его отношения с Брежневым были гораздо прохладнее. Говорят, советского лидера раздражала слава Гагарина, на общественных мероприятиях он чувствовал себя оттесненным на второй план. Брежнев считал Гагарина созданием человека, которого он сверг. Существуют также предположения, что партийные чиновники все больше и больше стыдились поведения Гагарина под влиянием алкоголя и его мнимого распутства. Например, однажды, когда его жена чуть не застала его на месте преступления с медсестрой в Крыму, он выпрыгнул с балкона и сильно разбил лицо.
Легион его верных поклонников заявляет, что эти выдумки распространяют отечественные недоброжелатели и иностранные историки, желающие дискредитировать одну из величайших исторических личностей России. Возможно, это так, но у сторонников теории заговора и у любопытных есть и другие причины полагать, что Гагарин навлек на себя гнев Брежнева.
Считается, что он безуспешно пытался помешать запуску неисправного космического корабля "Союз", в котором в 1967 г. погиб космонавт Владимир Комаров. Это событие в свое время стало огромным конфузом для СССР.
Спустя почти 40 лет после трагической гибели Гагарина, Россия стремится узнать правду. "Авиакатастрофа, в которой погибли наш национальный герой, первый космонавт планеты Юрий Гагарин и его инструктор, остается неразгаданной, а причины их гибели неизвестными, - говорится в петиции, требующей нового расследования. - Официальные выводы до сих пор не были опубликованы, а значит, юридически расследование не было завершено".
Пока неясно, узнаем ли мы когда-нибудь правду о смерти Гагарина, человека, который был принят английской королевой, объехал весь мир и отважился отправиться туда, где до него в буквальном смысле не бывал ни один человек. Сейчас, когда Россия больше чем когда-либо нуждается в героях, способных нести бремя надежд и ожиданий, призраку человека, чье путешествие к звездам длиной в один час превратило его из сына колхозника в советского идола, не суждено остаться в покое.
"The Independent", Великобритания Спецархив ИноСМИ.Ru
Отправлено: 26.03.11 17:37. Заголовок: Загадочные случаи из..
Загадочные случаи из жизни К.Э. Циолковского
Поскольку данная работа посвящена главным образом анализу аномальных явлений и попыткам интерпретировать их в свете проявления деятельности неизвестных разумных сил космоса, будет уместным познакомить с подобными ситуациями в жизни самого Циолковского. В этом нам поможет кандидат исторических наук Георгий Хлебников, который воспользовался записями Константина Эдуардовича из неопубликованной рукописи ученого, хранящейся в его архиве в Калуге.
Первый необычный случай произошел с Циолковским в 1889 году на окраине Боровска. В рукописи ученый делает удивительное признание: "Я видел в своей жизни судьбу, руководство высших сил. С чисто материальным взглядом на вещи мешалось что-то таинственное, вера в какое-то непостижимое, связанное с Христом и Первопричиной... Я жаждал этого таинственного. Мне казалось, что он может меня удержать от отчаяния и дать энергию. Я тайно пожелал в доказательство воочию увидеть Бога в виде простой фигуры, креста или человека”. Спустя некоторое время, пишет Хлебников, это сбылось. Однажды, сидя на крыльце в доме своего тестя, он рассматривал бегущие облака и раздумывал о своих идеях. Именно здесь это и произошло.
"Вдруг вижу, – повествует ученый, – в южной стороне не очень высоко над горизонтом облако в виде правильного четырехконечного креста. Форма его была так идеальна, что я удивился и громко позвал жену посмотреть на эдакую странность”.
Но Варвара Евграфовна, как обычно, была занята на кухне и не услыхала, и Циолковскому пришлось продолжить наблюдения за необыкновенным облаком. Форма его по-прежнему сохранялась в "идеальной нерушимости”. Что-то отвлекло внимание ученого, и когда Константин Эдуардович снова посмотрел на небо, то изумился еще больше. Он увидел облако, но уже не в виде креста, а в форме человеческой фигуры!
"Фигура была отдаленной, – вспоминает Циолковский, – некрупной, но ясно были видны руки, ноги, туловище и голова, весь абрис правильный, безукоризненный, словно вырезанный из бумаги”.
Подчиняясь какому-то внутреннему зову, ученый встал и пошел навстречу странному явлению. Пройдя немного, он заметил, что небесная фигура, в свою очередь, тоже движется к нему. В этот момент он, почти глухой с детства, вдруг отчетливо услышал малиновый перезвон! Безотчетно Циолковский протянул руки вперед, но фигура стала медленно отдаляться, уменьшаться в размерах и, наконец, исчезла. С абсолютно чистого неба на ладони его протянутых рук внезапно упало несколько крупных капель жидкости. Ученый, следуя безотчетному желанию, слизнул их – и почувствовал что-то сладкое...
Прошло около сорока лет, и 31 мая 1928 года Циолковский вновь стал свидетелем аномального происшествия на небе, на этот раз в Калуге.
С застекленного балкона своего дома он наблюдал закат солнца. Погода была полуоблачная, и вдруг почти у самого горизонта ученый увидел, как он пишет, "без всяких недостатков, как бы напечатанные, горизонтально расположенные рядом три буквы: "rAy”.
Он понял, что эти буквы образованы облаками и находились от него километрах в пятидесяти, потому что висели почти над горизонтом. Пока он смотрел на них, они не изменяли свою форму. Циолковского очень удивила правильность букв, но он не мог понять, что значит "rAy”. Ни в каком известном ему языке это слово не имело смысла.
Через некоторое время ученый прошел в комнату, чтобы записать время и дату увиденного, а также само слово. Внезапно ему пришло в голову прочитать его как написанное латинскими буквами, получилось: "Рай”. Это уже имело смысл. Ученый вспомнил, что под обычным словом было еще что-то вроде плиты или гробницы, на что он вначале не обратил внимания, пораженный самим феноменом.
Что это было? От кого приходили эти послания? На это тогда ни сам ученый, ни мы сейчас не можем дать однозначного ответа. Очевидно лишь одно: в первом случае это был как бы отклик неизвестных сил на страстное желание ученого получить подтверждение о существовании Бога – и ему показали им же задуманное. В другом случае это могло быть указание на существование потустороннего мира, и, может быть, предопределено место, куда попадет великий ученый после окончания своего земного пути.
Становится ясным и другое: ученый, скорее всего, находился под наблюдением неизвестных разумных сил космоса, он успешно выполнял в своей деятельности не только собственную, но и их волю, и ему давали об этом знать столь необычным образом. Отрицать сами эти факты, считать, что это "померещилось” писателю, – означает лишь оскорбительно относиться к искренности ученого, который ничем не заслужил подобного отношения к себе.
Но были ли и есть ли в многочисленных феноменальных событиях, которыми располагают исследователи аномальных явлений, подобные явные знаки проявления разумных действий со стороны иноразума или других неизвестных сил? Анализируя собранные свидетельства, приходишь к твердому выводу о наличии вполне целенаправленных и логичных действий от внешних источников, которые по известным им причинам осуществляют свои функции неявным образом.
Автор: Г.С. Белимов Источник: "Проявления иных миров в земных феноменах"
Сообщение: 86
Зарегистрирован: 22.11.10
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
1
Отправлено: 26.03.11 22:59. Заголовок: Если верить, что имя..
Если верить, что имя и фамилия человека определяют его судьбу, то Юрию Гагарину предначертано было быть первым, в полете в космос (С.Алексеев "сокровища валькирии")
Если верить, что имя и фамилия человека определяют его судьбу, то Юрию Гагарину предначертано было быть первым, в полете в космос (С.Алексеев "сокровища валькирии")
ГАГАРА. Это не название породы птиц в современном толковании, а образное многогранное определение: ИДУЩИЙ ПО ПУТИ СИЯНИЯ или ЛЕТЯЩИЙ ПО ПУТИ СОЛНЦА. Поскольку вибрационные составляющие имени и фамилии откладывают отпечаток на Судьбу, ТО ЧЕЛОВЕК С ТАКОЙ ФАМИЛИЕЙ ПРОСТО НЕ МОГ НЕ ПОДНЯТЬСЯ К ЗВЁЗДАМ.
Отправлено: 27.03.11 03:49. Заголовок: НИКОЛА ТЕСЛА - ИЗОБР..
НИКОЛА ТЕСЛА - ИЗОБРЕТЕНИЯ (Часть 1)
Главы из книги. Белград Перевод с сербского Лины Поликарповой
Упоминание имени Теслы сегодня в основном ассоциируется с изобретениями в области электро- и радиотехники и названием международной единицы магнитной индукции, обозначаемой Тл - в честь гениального ученого. Человек, описавший явление вращающегося магнитного поля, разработчик многофазных электрических машин и схем распределения многофазных токов, пионер в области высокочастотной техники и радиотелеавтоматики… Изобретатель, на открытиях которого воздвигнута энергетика XX века, десятилетиями в полном одиночестве корпел над проблемами научного объяснения космических процессов… И если его открытия широко известны и используются всем человечеством, то многие факты его жизни и необычного дарования ушли в забвение. Наиболее плодотворный период жизни ученый провел в Соединённых Штатах Америки, где и осуществил свои идеи. Им запатентовано свыше 300 изобретений во многих странах мира. Некоторые из них и сегодня считаются уникальными, как, например, "конвертор энергии космического излучения"; однако данное Теслой определение "космические лучи" сегодня означает нечто другое. … Он родился в маленьком селении Смиляны в Лике в 1856 году. Его отец Милутин Тесла был православным сербским священником, а мать Георгина, по прозвищу Дьюка, происходила из знатной семьи Мидич.
Отец запрещал Николе учиться электротехнике, так как прочил сына в священники. Глубоко чувствуя жизненное призвание к электроинженерии и не смея ослушаться, Никола тяжело разболелся. Когда он находился почти при смерти и казалось, что мальчик уже не выживет, отец наконец принял желание сына. Словно чудом Никола быстро выздоровел, и с тех пор духовно он стал другим человеком, а интеллект его полностью и сознательно был предан науке.
Правда, Высшие курсы Технической школы в Граце Тесла так никогда и не закончил, а будучи еще "апсольвентом" (прослушавший весь курс лекций, но еще не защитивший диплом), начал получать предложения о службе. Он работал инженером в Будапеште, Страсбурге, Париже. А в 1882 году с рекомендательными письмами уехал в Америку, которая тогда слыла настоящим раем для изобретателей. В письме инженера Бачелора уже знаменитому Эдисону в числе прочих были и такие строки: "… Я знаю только двух гениальных людей, и один из них - это Вы, а другой - это стоящий перед Вами молодой человек". Какой бы точной и искренней рекомендация ни была, она произвела противоположный эффект. И хотя Эдисон и устроил Теслу в свою электрокомпанию, всё же с самого начала он относился настороженно к чрезвычайно одаренному служащему. Вскоре их сотрудничество закончилось, и Тесла обособился, создав с помощью друзей собственную лабораторию и финансируя ее в основном с доходов от патентов. Так как Эдисон был сторонником постоянного тока, а Тесла - описанного им переменного, их взаимная нетерпимость вскоре переросла в настоящую войну. Эдисон сражался, не брезгуя никакими средствами и совершая публичные экзекуции над собаками и кошками с помощью так называемого электричества Теслы.
Вскоре с Теслой сблизился успешный делец Джордж Вестингауз - основатель и поныне известной компании "Вестингауз электрик". В начале 1890-х они осуществили строительство гидроэлектростанции на водопадах Ниагары, использовав 39 патентов Теслы.
Для того чтобы доказать, что переменный ток не опасен для жизни при определенной частоте колебаний, Тесла устраивает публичный и надолго запомнившийся эксперимент. Подключив самого себя в качестве сопротивления к цепи переменного тока высокой частоты, он достигает фантастического результата: производит электроразрядку собственного тела, в полной темноте вызвав свечение его: оно казалось охваченным языками желтовато-голубого пламени.
В 1892 году в Лондоне перед Британским Королевским научным собранием Тесла читает публичные лекции. Помимо вышеуказанного эксперимента, он также совершил и множество других, например, зажигал лампочку с помощью беспроводного переноса энергии. В сущности, он попросту ставил вакуумную трубку в поле своей спирали. Изумительными лекциями на тему "Свет и другие высокочастотные феномены" Никола Тесла в Англии снискал большой почет и обрел множество друзей, среди них были физики Уильям Крукс и лорд Кельвин.
С 1893 года он полностью уходит в проблемы радиотехники, телеуправления и беспроводного переноса энергии без потерь на большие расстояния. В 1899-1900 годах в специально построенной лаборатории в Колорадо-Спрингс, на высоте 2000 метров над уровнем моря, Тесла проводит ключевые опыты по беспроводному переносу энергии и информации на большие расстояния, с успехом экспериментирует с постоянными электромагнитными волнами и беспроводной передачей энергии, используя землю в качестве проводника тока.
После опытов в Колорадо в 1900-1901 годах Тесла в Лонг-Айленде под Нью-Йорком приступил к строительству всемирной передающей станции, которое так никогда и не закончил. Этот опыт, более известный как "Проект Уорлденклифф", финансировал американский стальной магнат Дж. П. Морган - личный друг Теслы.
Сущность этого проекта была изложена им в двенадцати пунктах, которые целиком предвосхитили базу технической и технологической сети, принятую сегодня в мире телекоммуникаций. Он явился основой современных универсальных информационных систем. Своему финансисту Моргану Тесла загадочно писал: "То, что я задумал, господин Морган, не является простым, обычным передатчиком информации на большие расстояния без употребления проводов, а скорее преображение всего земного шара в чувствующее существо, каковым шар и является, могущее чувствовать во всех частях и через которое мысль сверкает, как сквозь мозг… "
Большинство авторов, в особенности биографы Теслы, обвиняли Моргана в том, что он приостановил выплату ему денежной помощи именно тогда, когда тот оказался в апогее своей научной силы, когда нужно было закончить и запустить в ход этот шедевр. Сам Тесла, однако, в своей автобиографии "Мои изобретения" пишет об этом совсем по-другому. "Несмотря на пересуды света, Морган выполнил все свои обязательства по отношению ко мне. Мой проект был отложен из-за естественных законов. Мир к нему еще не был подготовлен. Он оказался слишком впереди времени, в котором возник. Но те же самые естественные законы, в конце концов, преобладают, и проект будет повторен. Это будет триумфальным успехом".
В полной мере свой передатчик Тесла испробовал 15 июля 1903 года, ровно в полночь. Жители Нью-Йорка в ту ночь присутствовали на аттракционе, продемонстрировавшем мировое научное будущее. Ослепительно сверкающее пламя электрической плазмы диаметром в сотню миль соединило сферический купол установки с небом.
Под заголовком "Сверкания, производимые Теслой, пугают" и подзаголовком "Но он не желает нам поведать, в чем суть его опытов с установкой" газета "New York Sun" на следующий день объявила: "… соседи, живущие вблизи лаборатории Теслы в Лонг-Айленде, более чем заинтригованы его экспериментом с беспроводной передачей. Прошлой ночью мы оказались свидетелями необычного феномена, в том числе молний разных цветов, собственноручно воспроизводимых Теслой, затем воспламененных частей атмосферы на разных высотах на довольно большой поверхности, так что ночь превратилась в день… случалось, что и весь воздух на несколько минут наполнялся искрящимся электричеством, сосредоточенным на поверхности человеческих тел, так что все присутствующие светились жутковатым светло-голубым сиянием… а мы сами себе казались духами… "
В интервью, данном 17 июля 1903 года в уже поминавшейся "New York Sun", Тесла усугубляет загадку: "Люди, которые так поражались моим экспериментам двухдневной давности и которые в последние два года больше бодрствовали, чем спали, могли столкнуться с поистине невероятными вещами. Как-нибудь, но не сейчас, я объявлю о чем-то, что не было описано ни в одной сказке".
И после необычной ночи, когда он своими открытиями зажег не только небо над Нью-Йорком, но и над необъятным пространством Атлантического океана, Тесла в 1905 году внезапно, без видимой причины, покидает свою лабораторию, оставив внутри всё нетронутым. Насколько известно, он больше никогда не переступил её порога и никогда не заехал туда. И что еще удивительнее, он не вынес оттуда абсолютно ничего: ни одного расчета, ни одного наброска или документа, ни малейшей бумажки…
В 1943 году он умер в одиночестве, в гостиничной комнате отеля "Нью-Йоркер"…
За свою долгую жизнь Никола Тесла написал более 60 статей, отличающихся и по форме, и по тематике. Среди автобиографических выделяется подборка материалов, опубликованных в 1919 году американским журналом "Electrical Experimenter" под заглавием "Мои изобретения". Они представляют единое целое, являясь автобиографией Теслы и драгоценным источником сведений о его исследованиях, его личности, характере, восприятии мира и человека. Именно поэтому они чрезвычайно ценны. Никола Тесла намеренно озаглавил автобиографию "Мои изобретения", так как он посвятил всю свою жизнь научным изысканиям, считая, что его изобретения и есть его жизнь. Автобиография Теслы является живым описанием внутренней жизни гения, которому довелось испытать радость жизни и трепет познания секретов природы. Это волнующий рассказ об исследователе и исследованиях, который Тесла преподнес читателям в виде "технических" описаний, не менее интересных, чем самый захватывающий роман.
Глава 1. Моя юность Для эволюции человека первостепенное значение имеет изобретательность. Это наиважнейший продукт его творческого ума. Высшей целью эволюции человека является полное господство сознания над материальным миром, использование сил природы для удовлетворения потребностей человека. В этом и состоит трудная задача изобретателя, часто непонятого и невознагражденного. Но это в полной мере компенсируется его удовольствием от проявления способностей и от сознания, что он является представителем того исключительного привилегированного класса, без которого человеческая раса уже давно бы исчезла в ожесточенной борьбе с безжалостными стихиями.
Что касается меня, я уже испытал эти острые удовольствия сверх всякой меры, такой меры, что в течение многих лет жизни мне постоянно не хватало радости.
Мне оказано доверие быть одним из самых упорных работников, возможно, я таковым и являюсь, если мысль есть эквивалент труда, так как я посвятил этому почти всё время бодрствования. Но если работой считать конкретный процесс в установленное время в соответствии с принятыми нормами, то я, вероятно, буду наихудшим из бездельников. Каждое усилие, совершаемое по принуждению извне, требует жертвы жизненной энергии. Я никогда не платил такую цену. Напротив, я черпал успех из своих мыслей.
Пытаясь составить связный и точный перечень своих занятий в этой серии статей, которые при поддержке редакторов журнала "Electrical Experimenter" будут представлены и адресованы главным образом молодым читателям, я должен подробно, хотя и неохотно, описать впечатления своей юности и обстоятельства и события, которые сыграли свою роль в определении моей карьеры.
Наши первые устремления - в чистом виде инстинкты, побуждения пылкого и необученного воображения. По мере взросления разум проявляет себя, и мы становимся всё более и более внутренне собранными и начинаем планировать. Но те ранние импульсы, пусть и не отличающиеся непосредственной результативностью, имеют важнейшее значение и могут сформировать наши истинные судьбы. В самом деле, сейчас я чувствую, что если бы я понимал и ценил, а не сдерживал их, я бы существенно увеличил ценность того, что я оставил миру. Но пока я не достиг зрелого возраста, я не осознал, что я изобретатель.
Тому было несколько причин. Во-первых, у меня был брат, необычайно одаренный, один из тех редких людей, феноменальный склад ума которых невозможно объяснить биологическими исследованиями. Его преждевременная смерть оставила моих родителей в неутешном горе.
У нас жила лошадь, подаренная близким другом. Это было изумительное животное арабских кровей, обладавшее почти человеческой понятливостью, о котором заботилась и которое холила вся семья и которое при удивительных обстоятельствах спасло жизнь моего отца. Однажды зимней ночью моего отца вызвали для исполнения неотложных обязанностей, и когда он ехал на лошади в горах, кишевших волками, лошадь испугалась и понесла, жестоким образом сбросив его на землю. Она пришла домой обессиленная, в крови, но как только была поднята тревога, немедленно помчалась обратно к тому месту, и прежде чем люди из поисковой группы дошли до места, они встретили моего отца, который, придя в сознание, снова сел на лошадь, не ведая, что пролежал на снегу несколько часов. На этой лошади лежит ответственность за раны моего брата, от которых тот умер. Я был свидетелем этой трагической сцены, и хотя с тех пор миновало пятьдесят шесть лет, мое зрительное впечатление от этого ни на йоту не утратило своей силы. Воспоминание о его достижениях заставляет воспринимать все мои старания как нечто неинтересное.
Любые мои действия, достойные похвалы, вызывали у моих родителей лишь обостренное чувство потери. Поэтому я рос, не испытывая большой уверенности в себе. Но я был далек от того, чтобы прослыть бестолковым мальчиком, если об этом можно судить по одному случаю, который я всё еще живо помню. Однажды по улице, где я играл с мальчиками, проходили Олдерманы, старший из этих почтенных состоятельных джентльменов задержался, чтобы дать каждому из нас по серебряной монетке. Приблизившись ко мне, он остановился и скомандовал: "Посмотри мне в глаза". Я поймал его пристальный взгляд, при этом моя рука уже потянулась, чтобы получить желанную монету, когда, к моему ужасу, он сказал: "Нет, хватит, ты от меня ничего не получишь, ты слишком смышленый".
Обо мне, бывало, рассказывали забавную историю. У меня были две тети. Обе старые, с морщинистыми лицами. У одной из них изо рта выступали два зуба, подобно бивням слона, которые она всякий раз вонзала в мою щеку при поцелуе. Ничто меня не страшило больше, чем перспектива попасть в объятия этих родственниц, таких любящих и таких непривлекательных. Случилось так, что, когда я был на руках у мамы, они спросили меня, которая из них привлекательнее. После внимательного изучения их лиц я, указав на одну из них, глубокомысленно ответил: "Вот эта не такая противная, как та".
И еще одно. С самого моего рождения было решено, что я стану священником, и эта мысль постоянно меня угнетала. Я очень хотел быть инженером, но мой отец оставался непреклонен. Он был сыном офицера, служившего в армии великого Наполеона, и вместе со своим братом, профессором математики в крупном учебном заведении, получил военное образование, но позднее, что довольно необычно, стал священником и на этом поприще достиг высокого положения. Он был очень эрудированным человеком, истинным естествоиспытателем, поэтом и писателем, а о его проповедях говорили, что они столь же проникновенны, как проповеди Авраама в Sancta-Clara. Он обладал удивительной памятью и часто читал наизусть, не пропуская ни слова, из сочинений на разных языках. Он иногда шутил, что если бы некоторые классические произведения были утрачены, он мог бы восстановить их. Стиль его письма вызывал восхищение. Он писал короткими и выразительными предложениями, был остроумен и ироничен. Его забавные высказывания всегда отличались своеобразностью и меткостью. Чтобы проиллюстрировать это, я могу привести несколько примеров. На нашей ферме был в работниках косоглазый человек по имени Mane. Однажды он колол дрова. Когда он поднял топор, мой отец, стоявший рядом, почувствовал себя очень неуютно и предостерег его: "Ради Бога, Mane, руби не то, на что смотришь, а то, что ты собирался рубить".
Однажды он пригласил на автомобильную прогулку своего друга, который беспечно позволил своему дорогому меховому пальто тереться о колесо экипажа. Мой отец обратил его внимание на это, сказав: "Втащите свое пальто внутрь, вы портите мою машину". У него была странная привычка разговаривать с самим собой, он часто вел оживленные беседы на разные голоса и предавался жарким спорам. Случайный слушатель мог бы поклясться, что в комнате находилось несколько людей.
Хотя свойственная мне изобретательность должна восходить к влиянию моей матери, его воспитание, безусловно, было полезным. Оно включало в себя всякого рода упражнения - такие, как угадывание мыслей друг друга, нахождение несовершенства какой-либо формы или оборота речи, повторение длинных предложений или вычисления в уме. Эти ежедневные уроки имели целью укрепить память и развивать умственные способности, и особенно критичность ума, и, без сомнения, очень благотворно на меня повлияли.
Моя мать происходила из старинного рода потомственных изобретателей, одного из древнейших в стране. Ее отец и дед придумали многочисленные приспособления для дома, фермы и для других применений. Она была, поистине, замечательной женщиной редких умений, смелости и силы духа, которая храбро встречала жизненные бури и прошла через многие тяжкие испытания. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, страшная эпидемия охватила страну. Ее отца вызвали к умирающим для совершения обряда последнего причастия, и пока он отсутствовал, она сама пошла помогать в дом по соседству, где всю семью поразила страшная болезнь. Все члены семьи, их было пятеро, вскоре умерли один за другим. Она обмыла, одела и положила тела, украсив их по обычаю страны цветами, и когда возвратился отец, он убедился, что всё готово для похорон по христианскому обряду.
Моя мать была изобретателем по призванию и достигла бы, я полагаю, замечательных высот, не будь она так далека от современной ей жизни с ее благоприятными возможностями. Она изобретала и создавала всевозможные инструменты и приспособления и ткала тончайшие узоры из нитей, спряденных ей самой. Она даже высевала семена и выращивала растения и сама извлекала волокно. Она без устали трудилась с рассвета до поздней ночи, и большая часть одежды и обстановки в доме сделана ее руками. Когда ей было за шестьдесят, ее пальцы двигались достаточно проворно, чтобы в мгновение ока завязать три узелка.
Имелась и другая, еще более важная причина моего позднего пробуждения. В годы отрочества я страдал от необычного бедствия по причине видений, являвшихся мне зачастую в сопровождении ярких вспышек света, которые искажали вид реальных предметов и мешали думать и действовать. Это были изображения предметов и сцены, которые я раньше действительно видел, но мне никогда не виделось то, что я воображал. Когда мне говорили слово - название какого-либо предмета, его образ живо представал перед моим взором, и иногда я был совершенно не в состоянии определить, являлось ли то, что я видел, материальным или нет. Это вызывало у меня сильное чувство дискомфорта и страха. Никто из ученых психологов или физиологов, с которыми я консультировался, не смог дать удовлетворительное объяснение этим необычным явлениям. Они кажутся уникальными, хотя я, вероятно, был предрасположен к этому, поскольку знаю, что мой брат испытывал такие же неприятности.
Сформулированная мной теория объясняет видения как результат отраженного от мозга сигнала на сетчатку глаза под влиянием сильного возбуждения. Они определенно не были галлюцинациями, порожденными нездоровым и мучимым болью сознанием, ибо в других отношениях я был нормальным и спокойным. Чтобы понять мои страдания, представьте, что я присутствовал на похоронах или на другом мучительном зрелище. Затем, неминуемо, в тишине ночи яркая картина этой сцены проявлялась перед моими глазами и застывала, несмотря на все мои усилия прогнать ее. Иногда она даже оставалась зафиксированной в пространстве, хотя я пронизывал видение рукой.
Если мое объяснение верно, то вполне возможно спроецировать на экран изображение любого задуманного объекта и сделать его видимым. Такой прогресс произведет переворот во всех человеческих сферах. Я убежден, что это чудо возможно, и оно произойдет в будущем; могу добавить, что я посвятил много раздумий решению проблемы.
Чтобы освободиться от этих мучительных явлений, я пытался сконцентрировать свои мысли на чем-нибудь другом, виденном мною раньше, и, поступая таким образом, я часто добивался временного облегчения; но для этого мне приходилось постоянно вызывать в воображении новые образы. Прошло немного времени, как я обнаружил, что я исчерпал имевшийся в моем распоряжении запас; моя "катушка", как говорится, быстро прокрутилась, потому что я мало что видел в мире - только предметы домашнего обихода и ближайшего окружения.
Пока я проводил эти мысленные операции во второй или в третий раз, чтобы изгнать видения из поля моего зрения, это лекарство постепенно теряло свою силу. Тогда я подсознательно начал совершать экскурсии за пределы мирка, который я знал, и увидел новые пейзажи. Сначала они были расплывчатыми и мутными и таяли, когда я пытался сосредоточить на них свое внимание, но постепенно я преуспел в своих попытках зафиксировать их; они приобрели яркость и отчетливость и в конце концов приняли форму реальных предметов. Вскоре я сделал для себя открытие, что наилучшего состояния я достигал, если я просто продолжал двигаться по видеоряду всё дальше и дальше, получая всё время новые впечатления, и таким образом я начал путешествовать - мысленно, конечно. Еженощно (а иногда днем), когда я был один, я отправлялся в свои путешествия: видел новые места, города и страны, жил там, знакомился с людьми, заводил друзей и знакомых, и хотя невероятно, но это факт: они были мне так же дороги, как и те, что были в реальной жизни, и ни на йоту менее яркими в своих проявлениях.
Этим я постоянно занимался лет до семнадцати, когда мои мысли серьезным образом настроились на изобретательство. Тогда я, к своему удовольствию, увидел, что я с величайшей легкостью мог видеть внутренним зрением. Мне не нужны были модели, чертежи или опыты. Я мог столь же реально представлять всё это в мыслях.
Таким образом, я, не осознавая этого, подошел к развитию, как я считал, нового метода материализации изобретательских концепций и идей, который радикально отличается от чисто экспериментального и является, по моему мнению, куда более быстрым и действенным. В тот момент, когда изобретатель конструирует какое-либо устройство, чтобы осуществить незрелую идею, он неизбежно оказывается в полной власти своих мыслей о деталях и несовершенствах механизма. Пока он занимается исправлениями и переделками, он отвлекается, и из его поля зрения уходит важнейшая идея, заложенная первоначально. Результат может быть достигнут, но всегда ценой потери качества.
Мой метод иной. Я не спешу приступить к практической работе. Когда у меня рождается идея, я сразу же начинаю развивать ее в своем воображении. Я меняю конструкцию, вношу улучшения и мысленно привожу механизм в движение. Для меня абсолютно неважно, управляю я своей турбиной в мыслях или испытываю ее в мастерской. Я даже замечаю, что нарушилась ее балансировка. Не имеет никакого значения тип механизма, результат будет тот же. Таким образом, я могу быстро развивать и совершенствовать концепцию, не прикасаясь ни к чему.
Когда учтены все возможные и мыслимые усовершенствования изобретения и не видно никаких слабых мест, я придаю этому конечному продукту моей мыслительной деятельности конкретную форму. Изобретенное мной устройство неизменно работает так, как, по моим представлениям, ему надлежит работать, и опыт проходит точно так, как я планировал. За двадцать лет не было ни одного исключения. Почему должно быть по-другому? Инженерной работе в области электричества и механики свойственны точные результаты. Едва ли существует объект, который невозможно представить математически, и последствия, которые нельзя просчитать, или результаты, которые невозможно определить заранее, исходя из доступных теоретических и практических сведений. Осуществление на практике незрелой идеи, как это делается в большинстве случаев, является, считаю, не чем иным, как пустой тратой энергии, денег и времени.
Однако мои первые огорчения были вознаграждены иным образом. Непрерывная работа мысли способствовала развитию моих наблюдательных способностей и дала мне возможность познать истину огромной важности. Я замечал, что появлению мыслеобразов всегда предшествовали реальные картины, увиденные при определенных и, как правило, исключительных условиях, и каждый раз мне приходилось определять местонахождение первоисточника. Через некоторое время это стало происходить без усилия, почти автоматически, и я обрел необыкновенную легкость в увязывании причины и следствия. Вскоре я к своему удивлению осознал, что всякая мысль, зарождавшаяся у меня, подсказывалась впечатлением извне. Не только эти, но все мои поступки были внушены подобным образом. С течением времени для меня стало совершенно очевидным, что я был просто автоматом, наделенным способностью к движению, реагирующим на сигналы органов и мыслящим и действующим соответственно. На практике это вылилось в искусство автоматической передачи изображения на расстояние, которое до сих пор проявлялось лишь несовершенным образом. Однако его скрытые возможности будут, в конце концов, явлены. В течение ряда лет я работаю над созданием самоуправляемого автомата и верю в возможность создания механизмов, которые будут действовать подобно ограниченно разумным существам и произведут революцию во многих областях коммерции и промышленности.
Мне было около двенадцати лет, когда я, приложив усилия, впервые успешно изгнал видение, но я никогда не управлял вспышками света, о которых говорил. Вероятно, они являлись моим самым удивительным и необъяснимым опытом. Обычно вспышки возникали, когда я оказывался в опасной или мучительной ситуации или сверх меры радостно возбуждался. В некоторых случаях я видел языки пламени в окружавшем меня пространстве. Их интенсивность отнюдь не ослабевала, но возрастала со временем и, по-видимому, достигла максимума, когда мне было около двадцати пяти лет.
В 1883 году в Париже крупный французский фабрикант пригласил меня на охоту, и я принял его приглашение. Я долгое время неотлучно находился на заводе, и свежий воздух чудесным образом вдохнул в меня силы. Когда я вечером вернулся в город, то ощутил, что мой мозг в полном смысле слова охвачен огнем. Я видел свет, как если бы в моем мозгу находилось маленькое солнце, и провел всю ночь, прикладывая холодные компрессы к испытывавшей муки голове. В конце концов, вспышки стали слабее и реже, но прошло более трех недель, прежде чем они полностью угасли. Когда мне передали второе приглашение, моим ответом было решительное НЕТ!
Эти световые явления всё еще появляются время от времени, например, когда меня осеняет идея, открывающая новые возможности, но они уже не такие яркие, больше не вызывают волнений. Когда я закрываю глаза, то неизменно вижу сначала глубокую однородную синеву, очень темную, подобную небу в ясную, но беззвездную ночь. Через несколько секунд это пространство оживает сверканием бесчисленных искр, расположенных рядами и надвигающихся на меня. Затем справа появляется красивый узор из двух расположенных под прямым углом систем, каждая из которых состоит из двух параллельных линий, одна близ другой, разноцветных, с преобладанием желто-зеленого и золотого. Затем сразу же линии становятся ярче, и всё поле начинает искриться мерцающим светом. Эта картина медленно пересекает всё видимое поле и секунд через десять уходит влево и исчезает, оставляя за собой довольно неприятный неподвижный фон серого цвета, который вскоре уступает место волнующемуся морю облаков, пытающихся, как кажется, принять форму живых существ. Любопытно, что я не могу спроецировать какую-либо форму на этот серый фон до тех пор, пока не наступит вторая фаза. Каждый раз, перед тем как заснуть, я вижу бесшумно проплывающие передо мной образы людей и предметов. Когда я их вижу, то знаю, что скоро перестану ощущать окружающее. Если они отсутствуют и отказываются появляться, это означает бессонную ночь.
Насколько большую роль играло воображение в годы моей юности, я могу проиллюстрировать еще на одном необычном опыте. Подобно большинству детей я любил прыгать и проявлял большое желание удержаться в воздухе. Время от времени с гор дул сильный, щедро насыщенный кислородом ветер, подхватывавший мое тело, легкое, как пушинка, и тогда я воспарял и долго плавал в пространстве. Это было восхитительное ощущение, и острым было мое разочарование, когда я потом освобождался от иллюзии.
В то время я приобрел много необычных пристрастий, предубеждений и привычек; возникновение некоторых из них я могу объяснить воздействием внешних впечатлений, в то время как другие необъяснимы. У меня было жгучее отвращение к женским серьгам, но другие украшения, например браслеты, нравились больше или меньше в зависимости от дизайна. Вид жемчужины почти оскорблял меня, но сверкание кристаллов или предметов с острыми гранями и гладкими поверхностями зачаровывало меня. Я никогда бы не дотронулся до волос другого человека, разве что под дулом пистолета. Меня бросало в жар при взгляде на персик, а если где-нибудь в доме находился кусочек камфоры, это вызывало у меня сильнейшее ощущение дискомфорта. Даже сейчас я не могу не воспринимать некоторые из этих выводящих из равновесия импульсов. Когда я бросаю маленькие бумажные квадратики в сосуд с жидкостью, я всегда ощущаю во рту специфический и ужасный вкус.
Я считал шаги во время прогулок и высчитывал в кубических мерах объем суповых тарелок, кофейных чашек и кусочков пищи - иными словами, моя трапеза не доставляла мне удовольствия. Всем моим регулярно выполняемым действиям и процедурам надлежало делиться на три, и если я терпел неудачу, я чувствовал себя обязанным проделать это снова, даже если это отнимало не один час.
Отправлено: 27.03.11 03:50. Заголовок: Продолжение ч.1: До..
Продолжение ч.1:
До восьми лет я отличался слабым и нерешительным характером. Мне не хватало ни храбрости, ни сил для твердых решений. Мои чувства накатывались на меня как волны и всегда доходили до крайних проявлений. Мои желания проявлялись с расточительной силой и были подобны головам гидры, они множились. Меня угнетали мысли о страданиях жизни и смерти и религиозный страх. Мной управляли суеверия, и я жил в постоянной боязни злых духов, привидений, великанов-людоедов и других чудовищ темного мира. Затем совершенно внезапно произошло потрясающее изменение, которое направило течение всей моей жизни по другому руслу.
Больше всего я любил книги. У моего отца была большая библиотека, и всякий раз, когда мне удавалось, я старался удовлетворить свою страсть к чтению. Он не разрешал мне этого и приходил в ярость, когда заставал меня на месте преступления. Он спрятал свечи, когда обнаружил, что я читаю тайком. Он не хотел, чтобы я испортил себе зрение. Но я раздобыл свечное сало, сделал фитиль и отлил свечки в оловянные формы, и каждую ночь я безжалостно эксплуатировал замочную скважину и читал, часто до рассвета, когда все спали, а моя мать начинала свою трудную ежедневную работу.
Однажды я случайно наткнулся на сербский перевод романа "Сын Абы", автором которого был Джосика, известный венгерский писатель. Это произведение каким-то образом разбудило мои дремлющие волевые качества, и я стал учиться самоконтролю. Сначала мои решения таяли, как снег в апреле, но через некоторое время я преодолел свою слабость и испытал удовольствие, какого никогда раньше не знал, - делать то, что хочется. С течением времени это волевое умственное упражнение стало второй натурой. Сначала мне приходилось бороться со своими желаниями, но постепенно желание стало совпадать с волевым устремлением. После нескольких лет тренировок я добился такой полной власти над собой, что играючи справлялся со страстями, которые и для самых сильных людей означали погибель.
Одно время я испытывал маниакальное пристрастие к азартным играм, что очень волновало моих родителей. Для меня было высшим удовольствием сидеть за карточной игрой. Мой отец вел примерную жизнь и не мог простить бессмысленную трату времени и денег, в чем я давал себе полную волю. Я был полон решимости, но моя философия была слаба. Я обычно говорил ему: "Я могу остановиться, когда мне будет угодно, но стоит ли тратить время на отказ от того, что доставляет райские удовольствия?" Часто случалось, что отец давал выход своему гневу и презрению, но моя мать была другой. Она понимала природу людей и знала, что спасение может прийти к человеку, если только он сам приложит усилия. Я помню день, когда проиграл все свои деньги и умолял дать мне сыграть еще. Она пришла ко мне с пачкой векселей и сказала: "Иди и получи удовольствие. Чем скорее ты проиграешь всё, тем лучше. Я знаю, ты переболеешь этим". Она была права. В тот день и в той игре я победил свою страсть и лишь сожалел, что она не была в сто раз сильнее. Я не только подавил, но вырвал ее из своего сердца, чтобы не оставалось даже следа желания. С тех пор всякого рода азартные игры стали столь же малоинтересны для меня, как ковыряние в зубах.
Одно время я чрезмерно курил, что грозило разрушением моему здоровью. Тогда о себе заявила моя воля, и я не только перестал курить, но подавил всякое влечение. Когда-то давно я страдал от заболевания сердца, пока не обнаружил, что его причина - невинная чашечка кофе, которую я выпивал каждое утро. Я прекратил сразу же, хотя, признаюсь, это была нелегкая задача. Таким образом, я проверял и обуздывал другие привычки и страсти и не только сохранил свою жизнь, но и получил огромное удовлетворение от того, что большинство людей считают лишением или жертвой.
После окончания учебы в Политехническом институте и в университете у меня было полное нервное расстройство, и пока длилась болезнь, я наблюдал многие явления, удивительные и невероятные…
Отправлено: 27.03.11 03:53. Заголовок: Никола Тесла - ИЗОБР..
Никола Тесла - ИЗОБРЕТЕНИЯ. (Часть 2)
Главы из книги. Белград Перевод с сербского Лины Поликарповой
Я кратко остановлюсь на этих необычных опытах в расчете на возможный интерес к ним со стороны студентов, изучающих психологию и физиологию, а также потому, что этот период страданий оказал огромное влияние и на мои работы впоследствии. Но сначала необходимо рассказать об обстоятельствах и условиях, которые им предшествовали и которые могут отчасти объяснить их.
Меня с детства заставляли прислушиваться к самому себе. Это причиняло мне много страданий, но, как я понимаю сейчас, нет худа без добра, так как это научило меня понимать неоценимое значение самоанализа для сохранения жизни, а также как средство достижения цели.
Влияние профессии и непрерывный поток впечатлений, вливающихся в наше сознание через врата познания, делают современное существование рискованным во многих отношениях. Большинство людей настолько глубоко погружены в изучение внешнего мира, что они совершенно не замечают того, что происходит внутри них самих. Миллионы преждевременных смертей объясняются, главным образом, этой причиной. Даже среди тех, кто следит за собой, распространенной ошибкой является уклонение от мнимых опасностей и игнорирование реальных угроз. И то, что верно для одного человека, относится в большей или меньшей степени ко всем людям. Рассмотрим для иллюстрации реакцию на введение "сухого закона". Сейчас в стране осуществляется жесткая, если не неконституционная, мера с целью недопущения потребления спиртного, и все же очевиден факт, что кофе, чай, табак, жевательная резинка и другие стимуляторы, к которым повсюду относятся снисходительно даже в нежном возрасте, в значительной степени вредны для нации, если судить по числу умерших. Так, например, в студенческие годы я читал некрологи, публиковавшиеся в Вене, родине любителей кофе, и пришел к выводу, что порой число смертей от болезней сердца достигало шестидесяти семи* процентов от их общего количества. Подобные наблюдения можно было бы провести в городах, где имеет место чрезмерное потребление чая. Эти очень приятные напитки чрезвычайно возбуждают и постепенно истощают the fine fibers головного мозга. Они также опасно влияют на артериальное давление, и их следует пить тем более умеренно, что они вредят медленно и незаметно. С табаком легко и приятно думается, и он снижает напряженность и сосредоточенность, необходимые при каждом творческом и энергичном усилии интеллекта. Жевательная резинка полезна в течение короткого времени, но вскоре она иссушает the glanduar system (гляндулярную систему) и причиняет непоправимый вред, не говоря уже о вызываемом ей чувстве отвращения. Алкоголь в небольших количествах - отличное тонизирующее средство, но он действует как яд, когда его поглощают помногу, при этом совершенно не важно, принимают ли его внутрь в виде виски или он образуется в желудке из сахара. Но нельзя упускать из виду, что по своему действию это все мощные поглотители воды, стоящие на службе у природы, поддерживая ее суровый, но справедливый закон выживания сильнейших. Нетерпеливым реформаторам следует также помнить о вечном упрямстве человечества, которое скорее предпочтет безразличное попустительство осознанному ограничению. Истина в этом вопросе состоит в том, что мы нуждаемся в стимуляторах, чтобы наилучшим образом выполнить свою работу в существующих жизненных условиях, и в том, что мы должны проявлять умеренность и контролировать свои аппетиты и склонности во всех сферах. Именно так я и поступал в течение многих лет, сохраняя тем самым молодость души и тела. Умеренность не всегда была мне по душе, но я нахожу более чем достаточное вознаграждение в тех полезных познаниях, которые я в итоге приобретаю. В простой надежде соотнести некоторые опыты с моими принципами и убеждениями я привожу один или два примера.Не так давно я возвращался в свой отель. Ночь была очень холодная, дорога скользкая, и не было ни одного такси. За мной шел другой мужчина, который, очевидно, так же, как и я, стремился попасть под крышу. Вдруг мои ноги оказались в воздухе. В то же мгновение я ощутил вспышку света в голове, нервы отреагировали, мышцы сократились, я развернулся на 180 градусов и приземлился на руки. Я продолжал свой путь как ни в чем не бывало, когда незнакомец нагнал меня. "Сколько вам лет?" - спросил он, оглядев меня критически. - "Почти пятьдесят девять", - ответил я. - "Что из того?" - "Видите ли, - сказал он, - я видел, как такое проделывает кошка, но человек - никогда".
Некоторое время спустя я решил заказать новые очки и отправился к окулисту, который подверг меня обычным испытаниям. Он взглянул на меня с недоверием, когда я с легкостью прочитал самый мелкий шрифт на значительном расстоянии. А когда я сообщил ему, что мне за шестьдесят, он открыл рот от изумления.
Мои друзья часто отмечают, что мои костюмы сидят на мне точно по фигуре, но они не знают, что вся моя одежда шьется по меркам, снятым почти 35 лет назад и никогда не менявшимся. В течение всего этого периода мой вес не изменился ни на фунт.
В этой связи могу рассказать забавную историю. Однажды зимним вечером 1885 года г-н Эдисон, Эдвард Х. Джонсон, президент осветительной компании Эдисона (The Edison Illuminating Company), г-н Батчеллор, менеджер по строительству, и я вошли в небольшое здание напротив дома № 65 по Пятой авеню, где размещались офисы компании. Кто-то предложил угадывать вес, и меня заставили встать на весы. Эдисон ощупал меня всего и сказал: "Тесла весит 152 фунта с точностью до унции", и он угадал точно. Без одежды я весил 142 фунта, и я до сих пор сохраняю этот вес. Я спросил шепотом у г-на Джонсона: "Как Эдисон смог так точно определить мой вес?" - "Что ж, - сказал он, понизив голос, - я скажу вам по секрету, но вы не должны никому говорить. Он долгое время работал на чикагских скотобойнях, где ежедневно взвешивал тысячи свиных туш. Вот почему!" Мой друг, достопочтенный Чонси М. Дэпью рассказывал об одном англичанине, которого тот поразил одним из своих анекдотов, но слушал он его с озадаченным видом. Однако прошло не меньше года, прежде чем он громко рассмеялся. Я должен честно признаться, что у меня ушло больше времени, чем у того англичанина, прежде чем я смог оценить шутку Джонсона.
Таким образом, мое благополучие является просто результатом осмотрительного и взвешенного образа жизни, но, вероятно, самым удивительным является то, что в юности болезнь трижды превращала мое тело в безнадежную развалину, и врачи отказывались от меня. Более того, из-за невежества и беспечности я попадал во всякого рода трудные и опасные ситуации и переделки. Я много раз тонул, едва не был сварен заживо и лишь случайно избежал кремирования. Меня хоронили, теряли, замораживали. Я был на волосок от смерти, спасаясь от бешеных собак, кабанов и других диких животных. Я переболел ужасными болезнями, и на мою долю выпадали всяческие нелепые случайности, и если я сегодня крепок и бодр, то это представляется чудом. Но когда я воскрешаю в памяти все эти эпизоды, я знаю точно, сохранение моей жизни не было всецело случайным.
Спасительную роль, в сущности, играет устремленность изобретателя. Управляет ли он энергиями, совершенствует ли механизмы или работает над улучшением комфортности, он делает наше существование более безопасным.
Он также лучше, чем обычный человек, подготовлен к тому, чтобы защитить себя в случае опасности, потому что он наблюдателен и находчив. Если бы у меня не было другого доказательства, что я, в некоторой степени, обладаю такими качествами, я бы нашел его в своих личных опытах.
Однажды лет в 14 мне захотелось напугать своих друзей, с которыми я вместе купался. Мой план был таков: нырнуть под длинное плавучее сооружение и незаметно всплыть с противоположной стороны. Я научился плавать и нырять так же естественно, как это делает утка, и я был уверен, что смогу совершить этот подвиг. Итак, я нырнул в воду и, когда меня не стало видно, сделал поворот и быстро поплыл к противоположной стороне. Полагая, что я благополучно проплыл под этим сооружением, я поднялся к поверхности, но, к своему ужасу, ударился о балку. Я, конечно, быстро нырнул и рванул вперед, энергично работая руками, пока запас воздуха не начал иссякать. Когда я всплыл во второй раз, я опять уперся головой в балку! Меня охватило отчаяние. Несмотря на это, я, собрав все силы, предпринял третью безумную попытку, но результат был тот же. Пытка задержанным дыханием становилась нестерпимой, в голове моей все кружилось, и я чувствовал, что тону. В этот момент, когда мое положение казалось абсолютно безнадежным, я ощутил одну из тех вспышек света, и сооружение надо мной предстало перед моим мысленным взором. Я разглядел, или угадал, что между поверхностью воды и досками, лежавшими на балках, было небольшое пространство, и в полубессознательном состоянии подплыл туда, прижался ртом к деревянной обшивке и сумел втянуть в себя немного воздуха, к несчастью, вместе со струей воды, которой я едва не подавился.
Я повторил эту процедуру как во сне несколько раз, пока мое сердце, трепетавшее в ужасном ритме, не успокоилось, и я не обрел самообладание. После этого я много раз безуспешно нырял, совершенно утратив чувство направления, но в конце концов достиг цели, выбравшись из ловушки, в то время как мои друзья уже отчаялись найти меня живым и искали в воде мое тело.
Отправлено: 27.03.11 03:55. Заголовок: Продолжение ч.2: Для..
Продолжение ч.2:
Для меня тот купальный сезон был испорчен моей опрометчивостью, но вскоре я забыл, и уже через два года я попал в худшую ситуацию. Недалеко от города, где я в то время учился, была река с запрудой. Обычно уровень воды над плотиной составлял всего лишь 2-3 дюйма, и доплыть до нее было развлечением, не очень опасным, которому я часто предавался. Однажды я отправился на реку один, чтобы, как всегда, получить удовольствие от переправы вплавь. Однако когда до камней оставалось небольшое расстояние, я, к своему ужасу, увидел, что вода поднялась и несла меня с большой скоростью. Я попытался выбраться, но было слишком поздно. К счастью, меня все-таки не унесло потоком, я спасся, ухватившись за плотину обеими руками. Грудь мою очень сильно сдавливало, я едва мог удерживать голову над водой. Не было ни души в поле зрения, а мой голос терялся в реве водопада. Постепенно я терял силы и больше не мог противостоять натиску. И когда я уже собирался разжать пальцы и разбиться о камни внизу, я увидел в яркой вспышке света знакомую формулу принципа гидравлики, согласно которой давление движущейся жидкости пропорционально площади, на которую оказывается давление, и я автоматически повернулся на левый бок. Как по волшебству давление уменьшилось, и я обнаружил, что в таком положении я сравнительно легко могу сопротивляться силе потока. Я знал, что рано или поздно меня унесет вниз, поскольку никакая помощь не могла прийти ко мне вовремя, даже если бы я привлек к себе внимание. Сейчас я одинаково владею обеими руками, а тогда я был левша, и в моей правой руке было сравнительно мало силы. По этой причине я не отваживался повернуться другим боком, чтобы передохнуть, и мне ничего не оставалось, как прижиматься телом к плотине. Мне нужно было перебраться подальше от мельницы, которая была прямо передо мной, потому что здесь течение было более быстрым, а река глубокой. Это было долгое и мучительное испытание, и я едва не погиб в самом его конце, потому что ближе к берегу плотина оказалась ниже. Из последних сил я сумел преодолеть это препятствие и упал без чувств, достигнув берега, где меня и нашли. У меня была содрана почти вся кожа с левого бока, и прошло несколько недель, пока утих жар и я выздоровел.
Это только два из многих примеров, но и этого достаточно, чтобы показать: если бы не мое природное чутье изобретателя, некому было бы рассказать эту историю.
Заинтересовавшись, люди часто спрашивали меня, как и когда я начал изобретать. На этот вопрос я могу ответить лишь исходя из моих нынешних представлений, в свете которых первая запомнившаяся мне попытка была весьма претенциозной, поскольку она затрагивала изобретение прибора и метода. Первое было похоже на меня, но второе было вновинку. Вот как это произошло. Один мой товарищ детских игр заимел крючок и рыболовные снасти, вызвавшие настоящее волнение в деревне, и на следующее утро все занялись ловлей лягушек. Я остался один, покинутый всеми, из-за ссоры с этим мальчиком. Я никогда не видел настоящего крючка и представлял его себе как нечто чудесное, наделенное особыми свойствами, и я был в отчаянии от того, что я не в компании со всеми. Подстрекаемый настоятельной потребностью, я сумел раздобыть обрывок мягкой стальной проволоки, заострил конец, расплющив его с помощью двух камней, согнул его, придав нужную форму, и привязал его к прочной веревке. Затем я срезал удилище, набрал наживки и спустился к ручью, где в изобилии водились лягушки. Но я не смог поймать ни одной и почти охладел к этому занятию, когда мне пришло на ум покачать крючком перед лягушкой, сидевшей на пеньке. Сначала она шлепнулась около меня, ее выпученные глаза налились кровью. Раздувшись, она стала в два раза больше и злобно схватила крючок. Я немедленно подсек ее. Я повторил это еще и еще раз, и метод оказался безошибочным. Когда ко мне пришли мои товарищи, ничего не поймавшие, несмотря на прекрасное снаряжение, они готовы были лопнуть от зависти. Я долгое время хранил свой секрет и наслаждался монополией, но в конце концов уступил рождественскому настроению. Теперь каждый мальчик мог делать то же самое, и следующее лето стало бедствием для лягушек.
В своей следующей попытке я, видимо, действовал под влиянием изначального инстинктивного побуждения, которое позже всецело поглотило меня - поставить природные энергии на службу человеку. Я сделал это, используя майских жуков, - или июньских жуков, как их называют в Америке, - которые были настоящим бедствием для страны. Иногда под их тяжестью ломались ветви деревьев, кустарник был черен от них. Я прикреплял четверку жуков к крестовине, которая вращалась, надетая на тонкий шпиндель, и передавал движение описанной конструкции на большой диск и таким образом получал значительную "энергию". Эти существа были удивительно эффективны, так как стоило их запустить, как они уже не могли остановиться и продолжали бегать по кругу часами, и чем жарче было, тем усерднее они трудились.
Все шло хорошо до тех пор, пока не появился новый мальчик. Он был сыном отставного офицера австрийской армии. Этот пострел ел майских жуков живьем, будто это были нежнейшие блупойнтские устрицы. Такое отвратительное зрелище положило конец моим опытам в этой многообещающей области, и из-за этого случая я никогда больше не смог дотронуться до майского жука или любого другого насекомого.
Затем, мне помнится, я занялся разборкой и сборкой часов моего дедушки. Я всегда успешно справлялся с первой операцией, но часто терпел неудачу в последней. И потому, все подошло к тому, что он неожиданно положил конец моим занятиям, и сделал это не слишком деликатным образом. Прошло тридцать лет, прежде чем я снова взялся за разборку часового механизма.
Вскоре после этого я стал заниматься изготовлением пугача, который состоял из полой трубки, поршня и двух пеньковых пыжей. Чтобы выстрелить из ружья, нужно было прижать поршень к животу, а трубку быстро оттянуть назад обеими руками. Воздух между пыжами сжимался и нагревался до высокой температуры, и один из пыжей вылетал с громким звуком. Искусство состояло в том, чтобы среди прямых тонких трубок выбрать подходящую, с зауженным концом. Я с большим успехом применял это ружье, однако моя деятельность вступила в конфликт с окнами в нашем доме и была пресечена небезболезненным способом.
Если мои воспоминания точны, то затем я пристрастился к вырезанию мечей из мебели, которую я мог легко раздобыть. В то время я находился под влиянием сербской народной поэзии и восхищался подвигами героев. Я имел обыкновение целыми часами "косить" своих врагов, принявших образ стеблей хлебных злаков, что было губительно для посевов, а я заработал настоящую трепку от своей матушки.
Все это и кое-что еще я испробовал, будучи шести лет от роду и проучившись один год в начальной школе в деревне Смиляны, где я родился. Затем мы переехали в городок Госпик, что находился неподалеку. Такая смена места жительства была для меня подобна бедствию. Я был глубоко несчастен, расставшись с нашими голубями, курами и овцами и с нашей великолепной гусиной стаей, поднимавшейся, бывало, к облакам по утрам и возвращавшейся на закате в боевом порядке, таком совершенном, что он мог бы посрамить эскадрилью лучших авиаторов современности. В нашем новом доме я был лишь узником, наблюдающим за незнакомыми людьми сквозь оконные шторы. Моя робость была столь сильна, что я скорее встретился бы с рычащим львом, чем с одним из гуляющих по городу пижонов. Но мое тягчайшее испытание наступало в воскресенье, когда мне приходилось надевать парадную одежду и присутствовать на службе в церкви. Там со мной произошел несчастный случай, при одной мысли о котором кровь застывала у меня в жилах годы и годы спустя. Это было мое второе приключение в церкви. Незадолго до этого я был погребен на ночь в старой часовне на труднодоступной горе, которую посещали лишь раз в году. То было ужасное переживание, но на этот раз было еще хуже.
В городе проживала состоятельная дама, любезная, но напыщенная женщина, которая обычно приходила в церковь ярко накрашенная, одетая в пышное платье с огромным шлейфом и в сопровождении слуг. В один из воскресных дней я только что закончил звонить в колокол на колокольне и мчался вниз по лестнице, когда эта гранд-дама величаво шествовала к выходу, а я в прыжке наступил на ее шлейф. Он оторвался с треском, который прозвучал как залп ружейного огня необученных рекрутов. Мой отец побагровел от гнева. Он несильно ударил меня по щеке, и это было единственное телесное наказание, которому он когда-либо подвергал меня, но я его чувствую и сейчас. Замешательство и смятение, возникшие после этого, невозможно описать. Я фактически был подвергнут остракизму, пока не произошло событие вернувшее меня в уважаемую часть общества.
Один молодой предприимчивый тип организовал пожарное депо. Была куплена новая пожарная машина, заготовлена униформа, а команда обучалась для несения службы и проведения парадов. Пожарная машина была в действительности помпой, которую приводили в действие шестнадцать человек и которая была красиво окрашена в красный и черный цвета. Однажды после полудня шли приготовления к официальному испытанию, и машина была доставлена к реке. Всё население прибыло туда, чтобы полюбоваться замечательным зрелищем. Когда закончились все речи и церемонии, была дана команда качать насос, но ни одной капли воды не упало из брандспойта. Преподаватели и эксперты тщетно пытались найти неисправность. Фиаско было полным, когда я прибыл к месту действия. Мои знания механизма были нулевыми, и я почти ничего не знал о давлении воздуха, но я инстинктивно потрогал водозаборник, лежавший в воде, и обнаружил, что он пуст. Когда я прошел поглубже в воду и расправил рукав, вода мощно хлынула, и немало воскресных нарядов было испорчено. Архимед, бежавший обнаженным по улицам Сиракуз и кричавший во весь голос: "Эврика!", не произвел большего впечатления, чем я. Меня несли на плечах, я был героем дня.
После того, как мы поселились в городе, я начал посещать четырехгодичный курс в так называемой средней школе, чтобы подготовиться к обучению в колледже. В течение этого периода мои детские опыты и подвиги, а также беды продолжались. Среди прочего я достиг уникальной известности в качестве лучшего ловца ворон в округе. Мой способ ловли был чрезвычайно прост. Я, бывало, шел в лес, прятался в кустах и имитировал крик птицы. Обычно я получал несколько ответов, и вскоре какая-нибудь ворона слетала вниз в заросли рядом со мной. После этого мне оставалось лишь бросить кусок картона для отвлечения ее внимания, вскочить и схватить ее, прежде чем она успеет выбраться из подлеска. Таким образом я отлавливал столько птиц, сколько хотел. Но однажды произошло нечто, что заставило меня уважать их. Я поймал пару превосходных птиц и возвращался домой с другом. Когда мы вышли из леса, на опушке уже собрались тысячи каркающих ворон. Через несколько минут они взлетели, преследуя нас, и вскоре мы были окружены. Было весело до тех пор, пока я вдруг не получил удар по затылку, который сбил меня с ног. Затем они злобно набросились на меня. Я вынужден был отпустить обеих птиц и был счастлив присоединиться к своему другу, укрывшемуся в пещере.
Насколько необычна была моя жизнь может проиллюстрировать один случай. В школьном классе было несколько механических моделей, которые интересовали меня. Но водные турбины полностью завладели моим вниманием. Я сконструировал множество турбин, и получал огромное удовольствие, испытывая их в работе. Мой дядя не видел достоинств в такого рода занятиях и не раз упрекал меня. Я был очарован описанием Ниагарского водопада, которое я внимательно прочитал, и рисовал в своем воображении большое колесо, вращаемое водопадом. Я сказал дяде, что поеду в Америку и осуществлю этот проект. Спустя тридцать лет я увидел свою идею, осуществленную на Ниагаре, и изумился непостижимой тайне мысли.
Я конструировал другие, самые разные приспособления и хитрые штуковины, но из всего этого наилучшими были мои арбалеты. Стрелы, которые я запускал, исчезали из вида, а при небольшой дальности полета пронзали сосновую доску толщиной в один дюйм. Из-за постоянного натягивания лука кожа у меня на животе сильно огрубела и выглядела как у крокодила; и я часто задаюсь вопросом, не этим ли тренировкам обязан я способностью даже теперь переваривать булыжники?!
Не могу я также обойти молчанием свои игры с пращей, которые давали мне возможность устраивать ошеломляющие выступления на ипподроме. А теперь последует рассказ об одном из моих подвигов, связанном с этим старинным орудием войны, рассчитанный на доверчивость читателя. Я упражнялся с пращей, гуляя у реки с дядей. Солнце садилось, играла форель, и время от времени какая-нибудь рыба выскакивала из воды, и ее сверкающее тело четко вырисовывалось на фоне скалы. Конечно, любой мальчик мог бы оглушить рыбу в таких благоприятных условиях, я, однако, выбрал более трудный способ. Я рассказал дяде в мельчайших подробностях, что я намеревался сделать. Я хотел метнуть в рыбу камень так, чтобы прижать тушку к скале и разрезать ее пополам. Сделано было быстрее, чем сказано. Мой дядя, ошеломленно взглянув на меня, воскликнул: "Vade retro Satanas!"** Прошло несколько дней, прежде чем он начал со мной разговаривать. Другие деяния, хотя и великолепные, уступают в яркости, но я полагаю, что мог бы преспокойно почивать на лаврах тысячу лет.
МЕТАФИЗИК ЦИОЛКОВСКИЙ Страдание и спасение от страданий в интерпретации Константина Эдуардовича Циолковского (1857-1935)
Герои советского времени были, казалось, выправлены по единому стандарту. Они выглядели стерильными, биологически безукоризненными. Странности и чудачества почти исключались, тем более исключалась какая-либо грязь, плесень, личная, сокровенная тайна. В результате пантеон рухнул. Люди, будучи дистиллированы в соответствии с жесткими требованиями начальства, превратились в полые оболочки. И о тех, кого еще несколько десятилетий назад официально ценили и превозносили чуть ли не до небес, мы теперь вспоминаем очень редко. Слишком чистые, они стали как бы невидимыми, легко растворимыми, и исчезли вместе с мифами и идеалами отоснившейся эпохи, вместе с флагами, демонстрациями и стишками про маленького Ильича. То есть со всей окружающей средой. Однако меж статными революционерами, воодушевленными естествоиспытателями, кристальночестными чекистами и ангелоподобными садоводами встречались подчас фигуры весьма занятные, люди причудливые, в полноте представляющие эпоху, самобытные и упрямые, выпиpающие далеко за шаблон, чуждые поэзии общих мест, - скорей во вкусе Борхеса, чем Пешкова. И среди них - Константин Циолковский.
В советском пантеоне Циолковский занял удобнейшее место. Если в национал-социалистической Германии любой отрасли полагался свой фюрер, в СССР у всего должен был быть некий маленький основоположник, авторитет, Маркс-Энгельс, короче. Аналогия со структурой архаичного общества и уголовного мира здесь вполне законна: от авторитета к авторитету, от аксакала к аксакалу. Певец консервативной революции Александр Дугин в чем-то прав: большевистская идеология по сути была реакционной, упрощающей (вспомним культ простоты в искусстве), отрицающей сложность и возводящей к самым примитивным схемам все многообразные противоречия начала ХХ века. Поэтому большевики каждый сектор общественной жизни стремились организовать как китайскую семью - во главе легендарный патриарх-основатель, ему поклоняются живые "предки" - начальники, им без особых перспектив и надежд служат самоотверженные "молодые".
Итак, наш герой стал "маркс-энгельсом" для ракетостроения и космонавтики. Его серый памятник, выполненный в той же технике, что и все памятники Ленину-Сталину, по праву открывает аллею космонавтов возле ВДНХ. Жаль, молодожены туда больше не подъезжают в своих свадебных картежах. Иные боги у нынешнего поколения, иные герои, иная масс-культура. Отоснился космос, и покорители его нашим несчастным согражданам отоснились, никто больше ими не бредит.
...По каким-то параметрам Циолковский весьма подходил коммунистам. Самоучка, систематического образования не имел, академической наукой (можно было сказать - "царскими властями") не признавался, жил в провинции, был беден как церковная мышь, терпеть не мог христианской религии. И при этом действительно сделал несколько феноменальных открытий: разработал модель реактивного ракетного двигателя, вычислил первую, вторую и третью космическую скорость, описал состояние человека в невесомости. В итоге многое из того, что современникам казалось безумием, было по достоинству оценено потомками. И все-таки он оказался чересчур странноват, нетривиален, чтобы быть воспринятым целиком. Поэтому нуждался в постоянной цензуре, адаптации, упрощениях. Лжи, преднамеренного искажения фактов здесь не было. Скажем, в своем мифологическом пространстве главный космист Советского Союзе прославил областной город Калугу, там ему тоже памятник стоит. А на самом деле он почти всю жизнь провел в старинном русском уездном городе Боровске, где-то в ста верстах от Калуги и в ста десяти верстах от Москвы (три-четыре часа езды, неподалеку от железнодорожной станции Балабаново, почти Подмосковье, дачи). Это обстоятельство не скрывалось, но о нем знали лишь специалисты.
Константин Эдуардович Циолковский родился в селе Ижевском под Рязанью в 1857 году. Отец его служил лесничим. Семья была не слишком богата, к тому же лет в десять ребенок заболел скарлатиной, почти оглох и не смог учиться в школе. Но неуемная тяга к знаниям оказалась сильнее всех внешних препятствий, - он занялся самообразованием, довольствуясь поначалу отцовской библиотекой. Получив знания, Костантин желал применить их на практике. Он весь отдался рукомеслу и изобретениям, - конструировал воздушные шары, соорудил маленький токарный станок и самодвижущуюся коляску под парусом. В 16 лет родители отправили талантливого подростка в Москву, чтобы тот поближе узнал жизнь и выбрал себе профессию. Ему ежемесячно посылали немного денег, так, чтоб на жизнь хватало, но он предпочитал ограничивать себя во всем, тратя денежку на книжки и разнообразные приборы. Циолковский не устроился на работу, не поступил в какое-либо учебное заведение, однако не в силу бедности, лишь по собственной воле: ему скучными казались все эти формальности. При этом он самостоятельно изучил высшую математику, механику, физику, химию, астрономию и другие дисциплины, необходимые для русского искателя истины. Говорят, что лет в двадцать он уже изобрел многоступенчатую ракету и размышлял над покорением Солнечной системы.
В 1879 году наш первооткрыватель сдал учительский экзамен и отправился преподавать математику боровским детям. В Боровске он долго учительствовал, и навсегда осел, женившись на дочери своего квартирного хозяина.
Семью Циолковских нельзя была назвать счастливой. Из семерых детей трое умерли во младенчестве, еще двое - в юности покончили с собой. К.Э. не вылезал из долгов, нищета сменялась бедностью, бедность - опять нищетой. Даже послереволюционная слава не принесла Циолковскому денег, - впрочем, тогда вся страна голодала. В Боровске не было ни университета, ни научных изданий, ни научных обществ. Периодика доходила сюда с трудом. В Москву наш герой почти не ездил, вообще принадлежал к той породе увлеченных людей, которые не терпят перемещений. В итоге, если не брать в расчет нескольких чудаковатых учеников, он оставался совершенно одинок. Кое-какие открытия Циолковскому пришлось совершать наново, странным и весьма причудливым образом, но он почти без ущерба восстановил состояние современной ему науки, а во многом опередил время, оказался блистательно оригинален. Самое главное, никакие препятствия, никакие несчастия и беды не могли остановить Константина Эдуардовича в его рвении...
Сам Циолковский называл свою тягу к знаниям - религией, себя самого "энциклопедистом". Этой "энциклопедичности" требовала его натурфилософия, которую он считал "выше всякой другой своей деятельности". Так что ракеты и космос, техника и технология очень по-русски становились у этого гения всего лишь тысяча первым способом понять смысл жизни, ее корни и ее предел.
Метафизику Циолковского можно представить как некую интерпретацию буддистской теории дхарм. Вселенная, - полагал он, - состоит из атомов, помимо них нет никакой иной реальности. Но эти атомы сами по себе наделены индивидуальным разумом и чувствительностью. "Эта чувствительность атома у высших животных велика и носит условное название жизни или бытия, у низших слабее, так же, как у растений. В неорганической природе это ощущение так мало, так незаметно, что носит название небытия, смерти, покоя... Но абсолютно нулевого ощущения ни при каких условиях быть не может".
Мироздание, - в рамках этого сборно-разборного конструктора, - саморегулирующаяся система, которая не имеет конца, но имеет начало. Бога Циолковский именовал Причиной. "Вселенная, - писал он, глядя на смерть детей и неутешное горе жены, - в общем не содержит горести и безумия. Ее радость и совершенство производятся ею самой. Какова же доброта Причины, если даже одной из своих игрушек она дала такое счастье... Причина есть высшая любовь, беспредельное милосердие разума. Причина создала Вселенную, чтобы доставить атомам ничем не омраченное счастье... Значит, мы не можем ждать от нее ничего худого"...
Еще больше, чем метафизика, близка буддизму этика Циолковского. Страсти - основные источники людских страданий. При этом все равно, что испытывает конкретная комбинация атомов - блаженство или агонию. В любом случае она страдает.
Однако оптимистичный ученый из Боровска знает куда более радикальный и всеобъемлющий, можно сказать даже технологичный, в духе времени (вспомним газовые камеры, sic!) способ избавления от страданий, нежели печальный индийский принц. У отдельного человека нет шансов, они есть только у человечества. Нужно попросту создать "существо без страстей, но с великим разумом. Это воображаемое существо в отношении чувств будет иметь только два периода: период молодости и развития, когда число идей и деятельность мозга возрастают, и период старости, когда и то и другое постепенно угасает. Первый период будет сопровождаться тихой радостью, второй - тихой печалью, но не уничтожающей способности к работе, а только ослабляющей ее. Постепенное и продолжительное угасание мозга избавит существо от смертных мук".
Размышляя о перспективах человечества в деле избавления от страстей, Циолковский особое значение придавал биологии, точнее - евгенике. Отбирая лучших и талантливейших, создавая им самые благоприятные условия, можно, по его мнению, быстро решить самые наболевшие проблемы со страданием. (И то правда, ученому было трудно справляться с бытом, но никто не спешил ему подходящих условий создать.)
Основная идея всякого евгеника: отобрать себе подобных, остальные же пусть перемрут. В контексте евгенических идей развивается и утопия Циолковского (на нынешний взгляд она подчас выглядит как экологический кошмар). Итак, самым уважаемым занятием землянина станет "интеллектуальный труд". Человек окончательно восторжествует над природой, освоит моря и океаны, механизирует промышленность и сельское хозяйство, на корню уничтожит "вредных" животных и рыб. Наконец, через несколько поколений будет выведена новая порода людей. И они, - как вожди и герои в советской мифологии, - окажутся лишены всей грязи личного существования, кишок и крови.
Тоска по ангелам, трансформированная наукообразным сознанием (вспомним Юнга, хотя зачем Юнга? - многоруких и многозубых бодхисаттв, "защитников учения" из ламаистского пантеона), принимает подчас странные формы...
"Это будет особенное животное, - писал Константин Эдуардович о людях грядущего. В него не проникают ни газы, ни жидкость, ни другие вещества. Из него так же они не могут и удалиться. Животное пронизывается только лучами света. Свет - его пища и его среда... Такое сформированное существо может обитать в пустоте, в эфире, даже без тяжести, лишь бы была лучистая энергия"...
И здесь, в самой сокровенной части своей натурфилософии, Циолковский опять становится очень близок к большевикам. Новый человек, новое общество, победа над природой... Русский марксизм по сути требований к личности всегда был религиозным учением. Но ему, - к счастью, - не хватило мистики, метафизики, глобальности. Оттого Советская власть и рухнула, - коммунистов-буддистов в решающий момент оказалось чересчур мало. Немецкие национал-социалисты в этом смысле были куда дальновиднее: достаточно вспомнить неоязыческие торжества, бонских монахов в ставке фюрера, оккультный институт Альфреда Розенберга. Но они, - опять слава Богу! - войну затеяли и проиграли. И насколько же все эти мысли, стоившие жизни десяткам миллионов людей, носились в воздухе на рубеже 19 и 20 века. Евгеника - любимая наука доктора Геббельса, "новый тип личности" - прославленная тема советской литературы...
Однако славно, что мы никогда не жили под лозунгом: "Идеи Циолковского - в жизнь!" У наших вождей восторжествовал-таки здравый смысл, усвоили про ракеты и постарались не заметить остального (в том числе и своей близости к...).
Сообщение: 60
Зарегистрирован: 15.07.09
Откуда: Сибирь, Новосибирск
Репутация:
1
Отправлено: 16.04.11 09:57. Заголовок: Аббатству ордена авг..
Аббатству ордена августинцев в Чехии после многолетних попыток удалось вернуть уникальную книгу, авторство которой приписывается польскому астроному Николаю Копернику. Большинство до сих пор считает, что палки в колеса научному прогрессу вставляла католическая церковь. Но первыми противниками гелиоцентрического учения выступили продвинутые протестанты.
Книга Коперника была похищена из аббатства в Брно в начале 1990-х годов. Несколько лет назад уникальный фолиант был обнаружен в одном из антикварных магазинов за границей Чехии. Духовенству удалось выкупить ценный экземпляр благодаря финансовой поддержке со стороны местных меценатов.
Стоимость книги Коперника оценивается в 1,8 миллиона чешских крон, или приблизительно в 100 тысяч долларов. Уникальное издание, как пишут зарубежные средства массовой информации, будет передано на хранение в Моравскую земскую библиотеку. Незадолго до смерти Коперник увидел вышедший из печати первый лист своего сочинения De revolutionibus orbium coelestium ("О вращениях небесных сфер"), впервые опубликованный в 1543 году. Ученый успел вовремя сойти в могилу, чтобы избежать преследований со стороны святой инквизиции. Столетиями книга хранилась в депозитарии монастырской библиотеки.
"Не девять лет, а четырежды девять лет держал я свою рукопись, пока выдающиеся ученые не настояли на том, чтобы я покинул страх и опубликовал ее", — писал о своем "открытии" Коперник. После выхода его книги монах-августинец Мартин Лютер разразится следующей филиппикой: "Глупец хочет повернуть все искусство астрономии. Но Священное Писание говорит нам, что Иисус Навин остановил Солнце, а не Землю". No comments.
Примерно к середине XVI столетия католическая церковь начала испытывать настоящий научный голод, чтобы правильно определять пасхалии — праздник Пасхи и другие церковные христианские празднества. Юлианский календарь, составленный еще при римском императоре Юлии Цезаре пришел в противоречие с реальностью. Разница между действительным весенним равноденствием и его ожидаемым днем в том веке доходила до десяти дней. При римском папе Григории XIII, в 1582 году, старый юлианский календарь в Европе заменили новым стилем — григорианским.
Астрономы продолжали пользоваться старинными греческими Птолемеевыми таблицами. Наибольшую трудность в них представляли своеобразные кажущиеся движения планет, то уходящих вперед, то отступавших и скрывавшихся. Наблюдатели звездного неба при этом не противоречили ни духу Священного Писания, ни своим собственным наблюдениям. Земля находится в центре Вселенной, а планеты движутся вокруг нее.
В середине XIII столетия король Кастилии и Леона, а также Священной Римской империи Альфонс Х, прозванный El Sabio (Мудрым), вскоре после взятия у арабов Толедо созвал в этом городе научный конгресс. Большую научную комиссию, состоявшую из арабских, еврейских и христианских астрологов, для составления точных таблиц движения планет. Напрасно думать, что этот политический деятель на заре Нового времени пытался сколотить свое подобие Сколково. Мало того, что оно обошлось ему в 400 тысяч золотых дукатов, он имел несчастье брякнуть такое: "Если бы Господь взял меня в советники, я посоветовал бы ему проще устроить мир". Как говорили офицеры Советской армии, будь проще и к тебе потянутся люди. Однако "простой" венценосец просчитался. Обвиненного в богохульстве монарха лишили трона.
Знаменитые Альфонсовы таблицы (Tabulae Alphonsinae), созданные еврейскими учеными мужами Исааком Бен Сидом и Иегудой бен Моисеем Коэном (1252—1270 годы) под патронажем Альфонсо, впервые зафиксировали длину тропического года, равную 365 дням 5 часам 49 минутам 16 секундам, которая впоследствии была использована для григорианской реформы календаря.
Но вот родившийся в польской Торуни Николай Коперник не был венценосцем, поэтому мог думать так, как сам хотел, а не так, чтобы понравиться Старшему брату. Либо великосветскому обществу, либо сидельцу на престоле Святого Петра. Коперник мужественно встал на точку зрения греческих астрономов III века новой эры, уже тогда учивших, что Земля вращается вокруг Солнца, расположенного в центре мира.
Сразу же, как по мановению волшебной палочки, все несообразности в движениях планет превратились у него в стройные орбиты, очерченные вокруг светила.
Католическая церковь сперва благожелательно отнеслась к учению автора гелиоцентрической системы мира, к канонику Копернику. Наблюдения этого астронома-любителя годились для исправления календаря и пасхалий. Однако уже во второй половине XVI века Святой престол пересмотрел свое отношение к нововведению и запретил ересь.
Книгу Коперника занесли в Индекс запрещенных книг с пометкой: "Запрещена впредь до исправления ошибки". В течение почти двух веков после этого открытия запрещались "все книги, которые утверждали, что Земля движется", поскольку это положение признавалось "нелепым, философски неверным и очевидной ересью". После стольких лет пропаганды, внушающей, что якобы невежи-обскуранты гнобили передовую мысль и невежественные святоши ненавидели прогрессивную молодежь, желавшую добра угнетенному человечеству, трудно поверить в то, что дело обстояло совершенно иначе. Такой крупный мыслитель, как Фрэнсис Бэкон, к которому вполне лояльно относилась марксистская философия, еще в начале XVII века отрицал движение Земли. Против учения о Солнечной системе в ту эпоху выступали не только "замшелые" астрологи и клир, но и вполне "передовые" ученые мужи. И, если честно, для этого у них были все основания.
Дело в том, что Коперник, как и его предшественники, считал, что планеты движутся вокруг Солнца равномерно, причем по круговым орбитам. Получается, что он вовсе не отменил установленные Птолемеем эпициклы и деференты (это некая модель, согласно которой планета равномерно движется по малому кругу, называемому эпициклом, центр которого, в свою очередь, движется по большому кругу, который называется деферентом). А ведь именно из-за этой модели и получались ошибки в расчетах астрономов.
Неудивительно, что, когда ученые попытались использовать модель Коперника для расчетов, выяснилось, что она также весьма приблизительно описывает движение планет. Поэтому, хоть таблицы Коперника были более точны, чем таблицы Птолемея, вскоре их описания существенно разошлись с наблюдениями реального движения небесных тел, что немало озадачило и охладило восторженных сторонников новой системы. Точные гелиоцентрические таблицы издал Иоганн Кеплер в 1627 году, который открыл истинную форму орбит планет (это, как мы знаем, не круг, а эллипс), а также признал и математически выразил неравномерность их движения.
Кроме того, Копернику не удалось объяснить механизм, который заставляет одни небесные тела вращаться вокруг других. Здесь он также пользовался положениями, сформулированными Птолемеем. Согласно им сами планеты неподвижны, все дело во вращении неких небесных сфер, к которым небесные тела просто-напросто прикреплены. Истинный же механизм вращения планет смог объяснить лишь знаменитый Исаак Ньютон в 1686 году (обобщив наблюдения и теоретические выкладки Кеплера и Галилея).
Итак, как видите, не только Церковь, но и современные Николаю Копернику ученые не очень-то хорошо отнеслись к предложенной им модели. Проще сказать, практика опровергала (как потом выяснилось, гениальную) догадку ксендза родом из бывшей Пруссии.
Камнем преткновения для Церкви послужило не само учение Николая Коперника, включая его предшественников, а философские выводы, сделанные из астрономической теории поляка его последователем Джордано Бруно. Пылкий доминиканец из Неаполя преподавал философию в Париже и Лондоне, где наслаждался покровительством свободомыслящей королевы Елизаветы.
История порой вытворяет над нами такие фокусы, которые никаким Копперфильдам и Акопянам с Кио не предпринять. Помнится, историки еще в древности договорились, чтобы навечно придать забвению имя поджигателя одного из семи чудес света Древнего мира — храма Артемиды в Эфесе. В результате сейчас даже двоечник назовет вам имя Герострата, а отличник не вспомнит название уничтоженного чуда. Никчемный Чикатило стал притчей во языцех, а забвению преданы имена подлинных героев, спасших души людские.
Среди таких лжегероев истории оказался и Джордано Бруно. Посредственный ученый и никчемный поэт, бездарный подражатель лирики Петрарки. Героем его сделали искусственно, благодаря мученичеству. Поставьте на костер любое чучело — и его воспоют, попрощавшись с треклятой зимой и ожидая долгожданную весну. Надутая резиновая кукла никогда не заменит любящую женщину.
Философия Бруно — смесь поэтической фантазии и удивительного кругозора, сложившегося под влиянием великих астрономических открытий Нового времени. Поклонник герметической магии и еврейской каббалы, ренессансного мистицизма и библейского опыта, Бруно привнес в христианство псевдодионисийский элемент. К Иисусу он стремился присовокупить идеалы итальянских гуманистов Фичино и Пико делла Мирандолла. Пифагора и Дионисия он противопоставлял Аристотелю и теологам от схоластики.
Нам нет нужды ни восхвалять Джордано Бруно, ни тем более ругать его. Он оказался прав, хотя мог и ошибаться. История в очередной раз посмеялась над человеческой "мудростью", поставив выше ее человеческую дурь. Игорь Буккер Источник: Правда.РУ (Россия)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
